Существует ли русская нация и почему Россия отстала от Европы - [11]
С XIII по самый конец XVI века, когда в Европе формировался торговый капитализм, начали чеканить золотой флорин, появились крупные акционерные и страховые компании, банки и биржи, русские земли были почти полностью отрезаны от морей. Первым торговым портом в Архангельске Московия обзавелась лишь в 1584 году, когда европейские державы уже успели несколько раз переделить земной шар, а банкиры из рода Медичи, обогатившиеся в том числе на транснациональной торговле, три раза занимали папский престол. Марии Медичи, которой суждено было стать королевой Франции и родить героя всеми нами любимого романа «Три мушкетера», в год основания первого российского порта исполнилось 9 лет.
Россия уже в XVI–XVII веках вполне ощутила мощь европейского капитализма, располагавшего гибким кредитом, обширным торговым флотом и значительными наличными капиталами. Это позволило европейским купцам почти полностью монополизировать торговлю с Россией. Между тем в транснациональной торговле истинная прибыль, как известно, ожидает купца в конечной точке обмена. Например, килограмм перца, стоивший при производстве в Индии 1-2 грамма серебра, достигал цены 10-14 в Александрии, 14-18 — в Венеции и 20-30 граммов в потребляющих его странах Западной Европы. От подобных прибылей в конечной точке обмена русские были отлучены не только в XVI–XVII веках, но, пожалуй, весь XVIII и значительную часть XIX веков в силу относительной финансовой слабости своего купечества и неразвитости кредита. Пушкин справедливо писал про Петербург: «Все флаги в гости будут к нам». Не было в Петербурге только русского торгового флага. Крупный финансово-промышленный капитал складывается в России уже после отмены крепостного права в 1861 году, примерно через 450 лет после появления первой товарной биржи в Брюгге (на самом деле первые биржи появились в Италии еще в XIV веке) и через 100 лет после начала английской промышленной революции. Правда, история отвела русской буржуазии чуть более полувека. Октябрьская революция обнулила этот запоздалый, медленный и трудный процесс накопления частных финансово-промышленных богатств. Впрочем, слабость русской буржуазии сама была одной из причин поражения Февральской революции и всех предшествующих ей проектов демократических преобразований.
Задолго до всякого Путина начинает проступать сырьевое лицо российской экономики, которое приросло к ней, кажется, навсегда. Такова c XVI века ниша России в международном разделении труда — питать ресурсами быстро растущего европейского соседа, который был уже достаточно богат наличностью, чтобы сориентировать российский рынок на обслуживание своих интересов. На Запад из России идет прежде всего пушнина, конопля, лен, смола, корабельный лес и продовольствие. В обратном направлении текут деньги, столь необходимые для создания Московского царства, затем Российской империи, а с XVIII века устремляются многочисленные предметы роскоши, отвечающие новым вкусам европеизированного дворянства. Это сейчас мы экспортируем нефть в обмен на условный «брегет», а тогда был мех, лес и зерно в обмен на тот же «недремлющий брегет», чтобы было чем по-европейски изысканно прозвонить обед Евгению Онегину и Александру Пушкину. Задолго до душегубов-большевиков — впервые, кажется, в 1775 году — Россия даже в состоянии голода, охватившего большую часть страны, принуждена разрешать экспорт хлеба ради пополнения казны звонкой монетой. В 1932–1933 годах именно эта практика, среди прочего, приведет к гибели примерно 8 миллионов человек и многочисленным случаям людоедства.
В 1819 году отставной генерал-губернатор Москвы граф Федор Ростопчин пишет из Парижа своему другу, бывшему послу в Лондоне графу Семену Воронцову: «Россия — это бык, которого поедают и из которого для прочих стран делают бульонные кубики». Бедный граф тогда еще не мог представить, какие бульонные кубики из его народа сделает Сталин во время организованного большевиками голода 1932–1933 годов, да и вообще. Любопытно, что к своим грустным выводам генерал от инфантерии Федор Васильевич пришел в годы, казалось бы, величайшего триумфа Российской империи, которая после победы над Наполеоном стала безусловным лидером Европы. Экономическое первенство Англии оказалось, однако, более надежным фундаментом гегемонии, чем примерно триста тысяч российских штыков. Ситуация повторится и после следующей великой победы России, в 1945 году. Характерно, что лидерство Российской империи в XIX веке продлится 37 лет, а лидерство Советского Союза в XX веке немногим более того — 46 лет. Экономическая слабость, которая, конечно же, имела самые разнообразные причины, а не только сырьевой характер экономики, в обоих случаях приведет к политическому краху. В XIX веке это будет Крымская война, в XX — развал Советского Союза.
Евразийцы и прочие сторонники третьего пути любят рассуждать о том, что всемирная историческая миссия России состояла в том, чтобы быть посредником между Востоком и Западом. Звучит, конечно, красиво, но это неправда. Россия, как мы видели, исторически была обречена на роль сырьевого придатка Западной Европы. Могла ли она действительно стать посредником между Востоком и Западом? Скорее нет, как в силу существования степного коридора, на многие столетия отрезавшего ее от рынков Китая, Средней Азии и Восточного Средиземноморья, так и по причине той же финансовой слабости собственного купечества. По мере укрепления южных границ России, начавшегося с завоевания Астраханского ханства Грозным, вроде бы складываются благоприятные условия для развития торговли с Азией, но эта торговля вновь отходит к иностранцам, теперь уже к грекам, индусам, армянам, персам, которые буквально наводняли и Астрахань, и Казань, и Москву, и ярмарки Сибири, торгуя даже в Архангельске. В 1722 году русские купцы были изгнаны из Пекина. В 1727 году русско-китайская ярмарка была учреждена южнее Иркутска в Кяхте, и хотя несколько казенных караванов еще какое-то время доходили до Пекина, китайцы держали русских далеко от своего внутреннего рынка, а соответственно от максимальных прибылей транснациональной торговли. Всего с 1689 года, когда был заключен первый договор с Китаем о границе по Амуру, и до 1727 года, когда появилась Кяхтинская приграничная ярмарка, в Пекин проследовало 50 караванов русских купцов, груженных опять-таки сырьем — пушниной. Чтобы замкнуться в Москве, этой цепочке обменов требовалось минимум три года. Каравану предстояло преодолеть 4000 км, в том числе по пустыне Гоби. Морские пути были неизмеримо более быстрыми. Васко да Гама, первооткрыватель морского пути в Индию, в 1497–1498 годах преодолел расстояние от португальского Лиссабона до индийской Калькутты за восемь месяцев. Предприимчивые англичане поначалу, в середине XVI века, пытались было проложить торговый путь от Белого моря до Каспия, чтобы с суши обойти португальцев и голландцев, контролировавших торговлю пряностями в Индийском океане. Но магистральными оказались все равно морские пути.
