Суррогат Героя. Том I - [20]

— Но я же не умею готовить!!!

Очень медленно, как в послайдовом воспроизведении, Даас отвел взгляд от продуктов и поднял голову. Его слова как булыжники, кидаемые циклопом в море, эхом разносились по залу:

— А… Я… Что… Умею?! — Как у него так получается? От каждого его слова моё тело вздрагивало, будто от попадания пуль. Хорошо, что фраза была короткой, и, задав этот риторический вопрос, он сменил тональность. — Тебя готовить никто не заставляет. Будешь просто помогать.

— Понял.

— Вот и хорошо. — Он принялся неуверенными движениями резать водоросли. — Сегодня не открываемся. «Нужный» чиновник, курирующий лицензирование, прошлым вечером подвернул ногу. — В голосе шефа, слышится едва сдерживаемое раздражение.

«Нужный» чиновник — всего одно слово вставлено, а сразу понятно все. И не надо никаких объяснений. Оно, как ключевой элемент пазла, вокруг которого все собирается без усилий, как-то само собой. Может попросить Дааса дать мне пару уроков риторики? Но эта мысль быстро вытесняется на периферию, так как работать ножом и думать о постороннем у меня пока получается плохо.

Сдвинувшись к плите и скидывая на сковородку зелень, Даас сделал мне деловое предложение:

— Первые две недели, как все же откроемся, возможно, будут тяжелыми. Я хотел бы подстраховаться и на это время нанять тебя на полный день.

— На две недели?

— Да.

— От открытия до закрытия? — Потому как, судя по вывеске, время работы ресторана планируется с двенадцати дня до двенадцати ночи.

— Когда как. Надеюсь, подобного не понадобится, но вдруг…

— Заданий, как сегодня утром, больше не будет?

— Будут. И завтра будет. Считай, что закупка свежих продуктов, половина твоей работы.

— Не смогу долго работать в таком ритме. Просыпаться в пять утра и ложиться за полночь. — Отрицательно качаю головой. Обидно, я уже посчитал, сколько заработаю на этих сверхурочных, но подобные нагрузки мне не потянуть, так что придется отказаться.

— Что же ты хилый-то такой? — Нет, это не сочувствие, но и не презрение, скорее искреннее недоумение, вот, что слышится в его голосе. От этого становится как-то даже немного стыдно, что запустил себя настолько. Странно, у меня же годами школы выработанный иммунитет на подобные заявления от кого бы то ни было, а тут чуть не покраснел даже. — Тогда будешь работать, пока сможешь.

— И после доставки продуктов я могу идти к себе спать до двенадцати, — ставлю своё условие.

— Сперва помогаешь мне, потом пробуешь, что приготовилось, и иди. — Он кинул взгляд на часы. — То есть около половины девятого утра можешь отправляться дрыхнуть.

Кивая его словам, как ханьский болванчик, я едва не упустил ключевую деталь. Мне что, пробовать придется все то, что он сейчас пытается приготовить?! Причем он именно пытается, а не готовит. Даже мне, полному профану в кулинарии, это бросается в глаза. Вот эту пережаренную капусту, которую он превратит сейчас в угольки, точно не буду даже пробовать!

— Пробовать только то, что хотя бы выглядит съедобно, это раз. И удвоенная оплата часов сверх контракта — это два. — Если по второму условию я был готов торговаться, то по первому мною было принято окончательное решение.

— Полуторная, — произносит он всего одно слово, и оно меня устраивает…

Через полчаса, спалив или как-то иначе испортив продуктов на сумму более двухсот франков, Даас так и не смог добиться хотя бы видимости съедобного блюда. Этот парень был просто невероятен в своих ошибках. Нет, безусловно, яичницу он приготовит без труда. Но он пытался готовить блюда по рецептам лучших поваров, судя по той электронной книге, с которой он постоянно сверялся. Иногда подмывало посоветовать ему сперва начать с чего попроще, но я быстро погасил это желание.

— Точно не попробуешь? — С такими словами Тен Даас пытается пододвинуть тарелку с переваренными креветками, залитую по самые края кисло-сладким соусом и покрошенным туда красным перцем чили. Причем перца этого по рецепту надо было всего ничего, а он нарезал его столько, что горка образовалась. Даже гора, которая гордо возвышается из соусного моря. Панорама: «Фудзи, вид с моря» — вот что у него получилось, а не то, что можно есть.

— Нет. Я на неделю на больничный слягу с желудочными коликами, если хотя бы попробую! — категорически отказываюсь, обеими руками отпихивая от себя предложенное блюдо.

— А это?

— Нет.

— Хорошо… — Думал, он будет настаивать, но, слава Трехликому, этого не произошло. — Можешь идти спать.

— Я сегодня понадоблюсь?

— Нет, отдыхай.

— Тогда до завтра.

— Пока, пока… — Он больше увлечен разглядыванием результатов своего кулинарного фиаско, чем диалогом со мной.

Быстро снимаю передник и спешу удалиться, пока он не передумал. Жутко хотелось спать, глаза буквально слипались, но раз мне предстоит неделя ударного труда, то перед ней следует уладить некоторые вопросы.

Поднявшись к себе в комнату, с трудом преодолев притяжение дивана, который манил и обещал прекрасные сны, я уселся в кресло и включил комп. Сверившись с расписанием работы деканата и моей кафедры, написал пару писем и сообщений, после чего, скинув на флешку логи тренировок и выпив горячего кофе, вышел на улицу.