Супостатка - [8]

кто как не любимая тѐща придѐт на помощь в трудную минуту...

Чувствовал я себя отменно, даже с некоторым душевным подъѐмом. Роза

разбудила в половине четвѐртого, и мы до четырѐх чудненько покувыркались. Затем

освежающий душ, вкуснейший завтрак. Елена Юрьевна тем временем готовила машину,

затаривая багажник овощами, мясом, яйцами, молочными продуктами. Всѐ это я должен

был съесть за неделю. Раз Елена Юрьевна будет несколько дней в городе, то заверила

дочь, что лично проконтролирует питание еѐ муженька.

Единственно, что меня напрягало: работа. Ведь я ни бум-бум в акушерстве-

гинекологии. Хотя, автомобилем управлять тоже не умел, но стоило сесть за руль и...

Словно родился сразу с водительскими правами и навыками. Может, и с работой так же

будет: переступлю порог роддома и... здрасте, пожалте, милая, в кресло...

Бум надеяться.

12

А пока Елена Юрьевна прижималась плечом и бедром, обдавала запахом дивных

духов, озорно посматривала влажными васильковыми глазами.

-Гляжу, светишься весь. Розка ублажила? Не истощился? Для меня-то хоть крошка

сил осталась?

-Елена Юрьевна...

-Тю! Чего это ты? Ленушку в архив списал? Могу и разобидеться.

-Извини, но я совсем не помню, что у нас...

-Я напомню,- Елена Юрьевна нежно погладила моѐ колено. - Вот на ужин приедешь.

Будут твои любимые чебуреки...

"Напомнит... Возможно, как с авто, стоит только ступить... само пойдѐт. Чѐрт, ну, никак не пойму: с Розой так классно у меня, чего на эту... Ленушку потянуло? В порядке

шефства над одинокой женщиной? В Первом варианте я несчастный, но чистый, а здесь...

Зачем? Почему? Опять почемучка распочемукался..."

-О чѐм подумал? Тень по лицу пробежала.

-Как работать буду.

-Как всегда. У тебя там целая свора помощниц, в беде не оставят. Смотри там, не

расслабляйся: по рукам пойдѐшь. Жалельщицы выстроятся в очередь. Кастрирую, если

переметнѐшься,- Елена Юрьевна занесла руку над моим пахом.

- Я за рулѐм!

-Потому и не цапнула,- вкусно засмеялась Елена Юрьевна.

Чем дальше удалялись от Яблониц, тем глуше, слабее становились терзания

совести. А когда миновали Волосово, последние остатки скованности улетучились, как

дым сигареты в ветровое стекло. Остаток пути мы с Еленой Юрьевной мило болтали,

курили, подшучивали с интимными намѐками. Причѐм "Ленушка" легко порхало с моих губ, как должное.

Елена Юрьевна вышла у метро "Московская", перед этим страстно прижалась,

впившись губами в мои губы.

-Жду. Будут вопросы - звони.

Только я подумал, глядя вслед уходящей Ленушке, что адреса-то еѐ не знаю, как

тотчас высветилось в мозгу: Московский пр.д.197 кв.33.

Мои надежды оправдались стопроцентно: едва я ступил на территорию роддома, как

некто открыл нужный файл и загрузил отделы моего мозга соответственной

информацией. На мой взгляд, кое что можно было и стереть перед загрузкой. Например,

эпизод ночного дежурства, когда мы с охранником Пашей баловались коньячком и

смотрели жѐсткую порнуху. Или что мы вытворяли у меня в кабинете с сестричкой из

предродового отделения...

Оказывается, здесь я что-то вроде Казановы местного розлива. Мало мне жены и

тѐщи, так ещѐ и на работе... Махровая аморалка. Переборщил с этим Автор, шибко

переборщил. Почему, зачем нужно было делать из меня аморального типа? С роду о

таком не мечтал, даже в затаѐнных мечтах.

Угрызения совести терзали меня до самой входной двери, но едва она захлопнулась

за спиной, как от них и следа не осталось.

-Здравствуйте, Михал Михалыч! ЧУдно выглядите.

-Привет, Михалыч! Отдохнул? Впрягайся в трудовые будни...

Приветствия, улыбки со всех сторон, подначки:

-Михалыч, чтой-то у меня плохая проходимость труб. Когда примешь?

-Продуем, в порядке очереди.

-А може, вне? Невтерпѐж! Тебя ждала, никого не подпускала. Слиплось всѐ, поди.

-Смажем, разлепим.

-Когда зайти?

-Как зачешется, так сразу.

Вот и мой кабинет. У распахнутой двери уборщица тѐтя Зина выжимала половую

тряпку.

-О, Михал Михалыч! Доброго здоровьица! Как отдохнулось?

-Вашими молитвами.

13

-Да уж не забываем. Юрочка, сорванец, как на дрожжах растѐт. Не нарадуемся:

умненький...

Год назад к нам поступила дочь тѐти Зины, роды ожидались тяжѐлые, с патологией.

Остро стоял вопрос: кого спасать - мамочку или дитя? Заведующая роддомом Ольга

Денисовна просила мужа и мать роженицы подписать бумаги, что предупреждены о

возможном летальном исходе. Муж отказался, впал в истерику, хотел везти жену в другой

роддом. Стопроцентно не довѐз бы. Тѐтя Зина ревела белугой, валялась в ногах Ольги

Денисовны, умоляла спасти доченьку и внучека. Ольга Денисовна тщетно пыталась

убедить несчастную женщину, что без еѐ подписи в бумагах, не можем приступить к

операции.

Операцию сделал Михаил Михайлович, с подписью, но уже в других бумагах: под

свою ответственность...

И мамочка, и малыш остались живы. Михалыч вырос в глазах и приобрѐл лишний

десяток поклонниц.

А для тѐти Зины я стал что-то вроде архангела Михаила.

Я заканчивал переодеваться, когда вошла сестра Сонечка. Мы с ней уже четвѐртый

год. Чертовски хорошенькая вдовушка 28-ми лет: муж погиб в автокатастрофе. Двое

ребятишек. У нас с Сонечкой слаженная команда, понимаем друг друга с полуслова, с

полунамѐка. Тайно Сонечка давно неровно дышит ко мне, но природная нравственность