Супостатка - [3]

выход.

4

Сразу за дверью небольшой полукругом коридорчик, ещѐ три двери, узкое овальное

окно. Естественно, любопытство толкнуло проверить, что там за дверьми.

За первой оказалась ванная комната и туалет. О, да мы буржуины!

За второй - просторная, и довольно скромная спальня. Широкая деревянная

кровать, низенький столик с телевизором, трюмо. Широкое окно небрежно задѐрнуто

шторами, в просветы пробивался уличный свет, отчего в комнате было по утреннему

сумрачно. И так же свежо.

В кровати кто-то спал, скрытый почти с головой тонким одеялом. Надо думать, жена.

За третьей дверью начиналась лесенка вниз, на первый этаж. Ступени приглушѐнно

и довольно приятно поскрипывали, когда я ступал на них. Справа тянулась стена,

увешанная картинами. Стена оббита узкими проолифленными дощечками, природная

структура дерева создавала дивную мозаику. Краешком сознания отметил: когда-то я

мечтал - вот разбогатею, построю свой дом, внутри отделаю именно так, деревом...

Исполнение моих желаний? За какие заслуги?

Приостановился, всмотрелся в ближайшую картину: ба! да это же моя картина! Нет,

живописным даром я не наделѐн, но всегда хотелось эдакое...изобразить красками. Не

раз пробовал – получалось, как кура лапой, даже под стиль "примитивизм" не подходило.

Поэтому я выражал свои задумки письменно: специальный цикл миниатюр "Картины,

которые я никогда не напишу" рассказывал, как и что изображено на "полотне". Эдакий

искусствоведческий буклет. На сегодня насчитывалось что-то около 60-ти "картин".

Имелась мыслишка: довести количество до 100 и попробовать издать книжицу.

А здесь, в этом мире, выходит, мои задумки воплощены не словами, а живописью.

Любопытно: мои творения, или кто-то, с моей подачи, написал? Чем дальше, тем

захватывающе.

Лесенка спускалась в просторную и светлую от обилия окон прихожую, причудливой

извилистой формы. Кстати, тоже сплошь отделана деревянными дощечками. Чѐрт, мне

всѐ это начинает даже очень нравиться! Алѐ, пожалуйста, не будите меня!

Обстановочка в прихожей скромненькая, со вкусом: мягкое креслице, диванчик,

журнальный столик, заваленный газетами и журналами, фарфоровая вазочка с цветами.

Многочисленные резные полочки, на которых стояли горшочки с деревцами бонсаи. Тоже

одно из моих мечтаний: вот выйду на пенсию, осяду в деревне, и займусь бонсаи.

Здесь, однако, я шустрее: не стал дожидаться пенсии. Интересно, а здесь я работаю

где-нибудь? Или уже профи, живу в деревне, кормлюсь литературным трудом? На такой

домино нужны большие денежки, откуда-то же они есть. Неужели здесь меня вовсю

печатают и платят, как на Западе? Нет, я положительно не хочу просыпаться!

Слева широкая остеклѐнная витражным стеклом дверь, надо думать, ведѐт во двор.

Справа, похоже, выход в сад-огород. Постоял, колеблясь: куда шагнуть?

Выбрал сад-огород, видимо по инерции: в том мире я выходил курить именно туда.

Душа, насытившаяся удивлениями, приняла довольно спокойно увиденное в саду-

огороде: первое, что бросилось в глаза, вожделѐнная колонка у дро... Дровяного сарая и

в помине не было: на его месте стояла круглая беседка, решѐтчатые стены увитые,

кажется, хмелем. В беседке овальный стол, опоясанный диванной скамьѐй.

Справа от беседки раскинулся обширный сад - фруктовые деревья, ягодные кусты,

симпатичные тропинки, выложенные радужными фигурными плитками.

Слева от беседки цветники, за ними низкий заборчик густо затянутый диким

виноградом. В центре деревянная резная калитка.

К ней я и направился, закуривая на ходу. Было прилично светло: белые ночи в

разгаре. И тепло, даже отчасти душновато, как бывает летом перед дождѐм. Ступив

босыми ногами на плиты дорожки, лишь на короткое время ощутил прохладу и озноб,

охвативший всѐ моѐ тело.

За заборчиком был дворик, стиснутый полудугой добротными хозяйственными

постройками из белого кирпича. В целом дворик засыпан утрамбованной галькой,

местами в автомобильных шинах, окрашенных в сиреневые тона, клумбочки с цветами.

Справа дворик обрывался широкими воротами (расписаны растительным орнаментом),

слева - арка, соединяющая стену сарая и стену дома. Дом...

Я отошѐл к воротам и глянул на дом. Впечатляет! Двухэтажный, аккуратный такой,

ладный терем, облицованный цветной плиткой, вдоль стен тянутся узловатые плети

5

дикого винограда, соседствующие с другими видами вьющихся цветущих растений.

Вместо чердака остеклѐнная полусфера, напоминавшая глаз навыкате.

Не хило, как сказал бы Серѐга, племянник жены. Может, здесь я какой-нибудь

олигарх? Хотя, нет: для олигарха и усадьба мала и домик...

Где-то в районе Красного Луча (или как он здесь зовѐтся) громыхнуло, по небу

рассыпалось дробное эхо. Гроза идѐт? Не помешает: шибко душновато.

Сонно вздохнув, открылась дверь левее арки и в дворик вышла женщина в пѐстром

халатике, примерно одного со мной возраста, теперешнего, разумеется. Среднего роста,

плотненькая, как принято говорить, ни жиринки лишнего, кровь с молоком.

-Миш, ты чего в такую рань вскочил? Или опять не ложился?

Женщина была незнакомая. Не красавица, но весьма симпатичное ухоженное

открытое лицо.

-А вы?- скорее машинально, чем осознано спросил.

-Да Зорька, по-всему, надумала телиться. Вот и шастаю каждый час.