Супершпион, числящийся в мертвых. Самые искусные воры - [92]

Фрэнсис Уинго не стала развивать эту тему.

– Щит вы получите сегодня?

– Не знаю.

– Они больше с вами не связывались?

– Нет.

– Свяжутся?

– Понятия не имею.

– И что вы намерены предпринять?

Я отпил из бокала.

– Первым делом возьму напрокат машину. Своей у меня нет, знаете ли. А потом на взятой напрокат машине поеду в мотель «Говард Джонсон» на Джерси Тернпайк. Зарегистрируюсь ровно в шесть вечера в компании пятидесяти восьми фунтов купюр по десять и двадцать долларов. И буду сидеть у телефона, пока они не позвонят и не скажут, что делать дальше. После чего в точности выполню все их указания, ибо в противном случае я могу кончить, как ваш муж. То есть отправиться на тот свет.

То ли она была хорошей актрисой, то ли знала, о чем я толкую.

– Боюсь, я потеряла ход ваших рассуждений, мистер Сент-Ив. При чем здесь мой муж? Какая связь между его смертью и щитом?

Я не стал играть в кошки-мышки.

– Ваш муж был наркоманом. И умер не в автокатастрофе, а от избыточной дозы героина.

На ее губах заиграла легкая улыбка.

– Вы проявили такой интерес к моему мужу. Почему?

– К примеру, меня интересует, какой человек мог жениться на такой женщине, как вы. Или, скорее, за какого человека вы соблаговолили выйти замуж. И наркоман никак не тянет на вашего мужа.

– А какое вам до этого дело?

Я поставил бокал на стеклянный столик.

– Есть дело. Из-за щита уже погиб один человек, даже двое, если считать его жену. С вашим мужем число покойников увеличивается до трех, а я не хочу стать четвертым. – Я умышленно не упомянул Спиллейси, хотя четыре трупа произвели бы большее впечатление, чем три.

– Вы становитесь агрессивным, не так ли?

– Это один из моих недостатков.

– Вам нужно с ним бороться.

– Ближайшей осенью я этим и займусь. Как вы думаете, мне поможет групповая психотерапия?

– Я в этом не сомневаюсь.

– Вы знали, что он был наркоманом?

– Да, знала. Да и как я могла не знать.

– Где он добывал героин?

– Я не спрашивала.

– А как расплачивался?

– Вас не затруднит дать мне сигарету? Я бросила курить три года назад, но… – Голос ее дрогнул. Я вскочил, предложил ей сигарету, поднес к кончику огонек зажигалки. Она глубоко затянулась и выпустила тонкую струю дыма.

– Я расскажу вам о своем муже, мистер Сент-Ив. Расскажу, потому что не хочу, чтобы вы копались в моей личной жизни. Желающих и без вас предостаточно. Скажу честно, мне это не нравится. И я искренне надеюсь, что потом вы оставите меня в покое.

Она помолчала, надеясь услышать от меня подтверждение ее надежд. Но я ограничился кивком.

– Мой муж, до того как пристрастился к героину, был не только превосходным художником, но и одним из лучших директоров художественных музеев. Он учился в Гарварде, в сорок третьем ушел на флот, стал военным художником, репродукции его боевых зарисовок публиковались в «Лайфе» и привлекли к нему внимание специалистов. По окончании войны ему предложили пост директора небольшого, но хорошего музея на Среднем Западе. Оттуда он перешел в Чикаго и далее в Нью-Йорк, где возглавил один частный музей. Какой – неважно, не так ли?

– Неважно, – кивнул я.

– Мы встретились в Нью-Йорке на какой-то вечеринке. Я хотела рисовать, но вовремя поняла, что таланта у меня нет. И приняла правильное решение – заняться музейным делом. Джордж всемерно помогал мне. Он-то рисовал каждую свободную минуту, и рисовал с блеском. Друзья Джорджа, знакомые с его работами, не раз убеждали его организовать выставку, но он постоянно отказывался, говоря, что сейчас не время. Мы поженились, когда я закончила учебу, и по рекомендации Джорджа меня назначили директором маленького музея в Нью-Йорке. А несколько лет спустя пришло приглашение из музея Култера. Он его отверг.

– Он?

– Да. Они хотели Джорджа. Он рекомендовал меня. Мистер Спенсер поначалу возражал, но в итоге меня взяли на работу.

– Почему он отказался возглавить музей Култера?

Фрэнсис пожала плечами.

– Он решил, что музейная работа более не интересует его. Хотел только рисовать. Я, разумеется, согласилась, и мы переехали в Вашингтон. Моего жалованья вполне хватало на двоих, и поначалу все шло очень хорошо.

– А потом?

– Джордж впал в глубокую депрессию. Перестал рисовать, слишком много пил, исчезал на несколько дней. Полтора года назад он признался мне, что пристрастился к героину. Я не знаю, когда это началось.

– Какую дозу он принимал ежедневно?

– Не знаю.

– Ладно. Сколько он каждый день тратил на героин?

– Перед смертью порядка двухсот долларов.

– Где он брал деньги?

– Продавал свои картины. Одну за другой. За них давали хорошую цену. Он был блестящим художником.

– Но в конце концов все картины уплыли?

– Да.

– И что за этим последовало?

– Я снабжала его деньгами.

– Как долго?

– Несколько месяцев.

– Пока они не кончились?

– Да.

– А далее?

– Однажды он сказал мне, что больше не нуждается в деньгах. Потому что нашел, где брать героин.

– Когда это произошло?

– Два месяца назад, может – два с половиной.

– Кто знал об этом?

– О чем?

– О его пристрастии к героину.

– Лишь несколько человек. Его доктор. Давние друзья, перебравшиеся к этому времени в Вашингтон. Мистер Спенсер. Я не могла не сказать ему.

– Как он отреагировал?