Генри похлопал приятеля по плечу.
— Ты всегда был хорошим другом. Никогда не пытался подставить меня.
— Еще не вечер, — заметил Шигл, и оба рассмеялись.
Они вошли в большой цех, где стояла готовая к упаковке продукция. Дэвид сделал шаг вперед и замер с широко раскрытыми глазами.
Перед ним стояли тысячи Дэвидов. С одинаковыми лицами. Одинаково одетых. Похожих друг на друга как две капли воды. Бессмысленно глядящих перед собой. Тысячи копий его самого. Неживых копий.
И Дэвид впервые по-настоящему понял.
Вот кто он. Продукт. Всего лишь продукт. Рот его открылся. Дэвид замер. Он не мог пошевелиться. Гироскоп внутри него отказал, и Дэвид рухнул наземь.
К концу следующего дня Генри и Иван стояли в рабочих безрукавках, ухмылялись и трясли друг другу руки.
— Я все еще не разучился работать, Иван! Великолепно! Возможно, для меня еще не все потеряно.
— Ты можешь работать здесь. У нас вместе недурно получается. Посмотри, как мы лихо вставили нейральный мозг в твоего сына!
На скамье между ними, опутанный кабелями, в ожидании оживления лежал Дэвид. Новая одежда, новое лицо. И мозг последней модели, в который они закачали его воспоминания.
Он был мертв. И теперь настало время проверить, сможет ли он жить и наслаждаться новым, гораздо более мощным мозгом.
Оба мужчины на какое-то время застыли над неподвижным телом.
Генри повернулся к фигуре, стоящей рядом с ними с лапами, распростертыми в вечном жесте любви и утешения.
— Ты готов, Тедди?
— Да, я очень хочу снова поиграть с Дэвидом, — сказал медвежонок. Он только недавно сошел с конвейера, и его тоже снабдили необходимыми воспоминаниями. — Мне очень его не хватало. Нам с Дэвидом всегда было так весело.
— Прекрасно. Что ж, попробуем вернуть Дэвида к жизни.
Он помедлил. Все-таки они с Иваном вручную сделали то, что обычно поручалось автоматам. Тедди просиял.
— Ур-ра-а! Там, где мы жили раньше, всегда было лето. А потом оно кончилось, и наступила зима.
— Что ж, сейчас весна, — проговорил Шигл.
Генри нажал кнопку включения. Фигура Дэвида задрожала, его правая рука автоматически отсоединила кабель питания. Он открыл глаза. Сел. Поднес руки к лицу, на котором отражалось крайнее изумление.
— Папа! Какой я видел странный сон. Я никогда раньше не видел снов…
— Добро пожаловать домой, Дэвид, мальчик мой, — проговорил Генри.
Обняв ребенка, он поднял его со скамьи. Дэвид и Тедди потрясенно смотрели друг на друга. Потом бросились друг другу в объятия.
Почти как люди.
