Супергрустная история настоящей любви - [50]
— Да, но что Ленни знает про медицину? — Отец уже разошелся и дирижировал вилкой с маринованным грибом. — Он ничему не учится в старшей школе. Какой у него средневзвешенный показатель? Восемьдесят шесть и восемьсот девяносто четыре.
— Факультет бизнеса имени Штерна был одиннадцатым в списке лучших по маркетингу, а Ленни по нему и специализировался, — напомнила отцу мама, и у меня на душе потеплело — она встала на мою защиту. Они нападали и защищали по очереди, словно каждый хотел высосать из меня некую дозу любви, пока другой тычет в затянувшиеся раны. Мама повернулась к Юнис: — Ленни говорить, вы в совершенстве владеете итальянским.
Юнис опять покраснела.
— Нет, — сказала она, опустив глаза и ладонями обхватив коленки. — Я все время слова забываю. Неправильные глаголы.
— Ленни жил в Италии год, — сказал отец. — Мы к нему приезжаем в гости. Ничего! Бу-бу-бу, бе-бе-бе. — И он заерзал, изображая, как я хожу по римским улицам и пытаюсь заговаривать с местными.
— Неправда, Борис, — обронила мама. — Он нам купил прекрасный томат на рынке пьяццы Витторио. Торговался. Сбросил до трех евро.
— Томаты — это просто! — ответил отец. — По-русски «помидор», по-итальянски «помодоро». Даже я знаю! Вот если б он сторговать нам огурец или тыкву…
— Заткнись уже, Боря, — по-русски сказала мама. Она поправила летнюю блузку и впилась в меня взглядом. — Ленни, сосед мистер Вида показать нам тебя на канале «101 человек, которых стоит пожалеть». Зачем ты так? Этот сосохуйный мальчик, он же над тобой смеется. Говорит, ты толстый, глупый и старый. Что ты плохо питаешься, и у тебя нет профессии, и очень низкий рейтинг Ебильности. А еще он сказал, что в компании тебя понизили. Нам с папой очень грустно.
Отец стыдливо отвернулся, а я между тем сжимал и разжимал пальцы на ногах. Так вот почему они сердятся. Я им столько раз говорил: не надо смотреть сливы и данные про меня. Я сам по себе, у меня свой мирок. Я живу в Естественно Сложившемся Пенсионном Сообществе. Только что научился СЭКСить. Неужели не на что больше потратить годы на отдыхе от трудов — только болезненно разглядывать в лупу единственного ребенка? Дались им эти помидоры, средневзвешенный и «кто ты по профессии».
Тут заговорила Юнис, и ее прямолинейный американский английский зазвенел в тесноте нашего дома:
— Я ему тоже сказала, что не надо там появляться. И он больше не будет. Ты же не будешь больше, Ленни, правда? Ты такой хороший и умный, зачем тебе?
— Вот именно, — сказала мама. — Вот именно, Юнис.
Я не сказал им, что получил назад свой стол. Я вообще ничего не сказал. Я устроился поудобнее и стал смотреть, как две главные женщины моей жизни глядят друг на друга поверх блестящего румынского стола, стонущего под пластиковой скатертью и двадцатью галлонами майонеза и консервированной рыбы. Они смотрели друг на друга, и в их глазах читалось безмятежное взаимопонимание. У некоторых матери враждуют с подругами, но со мной такого не бывало. Двум умным женщинам, вне зависимости от возраста и опыта, несложно прийти к согласию касательно меня. Этого ребенка, словно бы говорили они…
Этого ребенка еще нужно воспитывать.
Умеренность, милосердие, вера, надежда
>Почтовый ящик Юнис Пак на «Глобал Тинах»
25 июня
Юни-сон — Зубоскалке:
Привет, Прекрасная Пони,
Как оно, дырка? О господи. Или «ой вей», как сказал бы мой еврейский парень. У меня все очень странно. Жаль, что ты не можешь прилететь, — сходили бы в «Падму» к парикмахеру. Я ужасно обросла и дико выгляжу. Может, пора делать аджуммский перманент, как у наших мам, сушишь волосы утром, и получается шапочка. И бедра у меня теперь тоже аджуммские! Круто, да? Я выгляжу как помесь тети Сувон с уткой. И жопа ТАКАЯ ОГРОМНАЯ, больше, чем у Ленни, а у него такая сплюснутая средневозрастная жопа — прости, не хотела, чтоб тебя опять стошнило. Видишь — мы идеально друг другу подходим! Зови меня теперь Жирна Макжирна, ладно?
Ах, моя Пони. Почему я с Ленни? Он, типа, такой мозгоумный — это пугает. Бен в Риме пугал меня, потому что красивый, я в постели все время нервничала. С Ленни проще. Я могу быть собой, потому что он всегда такой милый и честный. Я ему сделала минет, чуть не блеванула, а он от благодарности заплакал. Ну вот кто так делает? Наверное, иногда я хочу хотеть его так же, как он хочет меня. Он уже заговаривает о свадьбе, мой милый охламончик! А я хочу, чтоб он просто расслабился и, может, не был вечно таким славным и заботливым и не старался меня ублажать, чтобы я сама немножко за ним побегала. Глупо, да?
В общем, я съездила на Лонг-Айленд, познакомилась с его родителями. Он меня практически шантажировал. Отец у него странный, и его не поймешь, а мама мне понравилась. Ни муж, ни Ленни ею не помыкают — она сама кем хочешь помыкнет. Мы даже поговорили о том, как Ленни лучше одеваться и как ему быть настойчивее на работе, и она меня взаправду поцеловала, когда я сказала, что веду Ленни покупать дышащую одежду. Она такая эмоциональная — он, наверное, в нее. Ну, и что еще? Дом бедноватый. У мексиканских пациентов отца в ЛА такие были. Помнишь мистера Эрнандеса, хромого дьякона? Они нас приглашали после службы в свой домишко в Южном Центральном. Его дочь Флора, кажется, умерла от лейкемии.
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.
Когда Владимиру Гиршкину было двенадцать лет, родители увезли его из Ленинграда в Нью-Йорк. И вот ему уже двадцать пять, а зрелость все не наступает, и все так же непонятно, кто он: русский, американец или еврей. Так бы и варился Володя в собственном соку, если бы не объявился в его жизни русский старик по прозвищу Вентиляторный. И с этой минуты сонная жизнь Владимира Гиршкина понеслась стремительно и неуправляемо. Как щепку в море, его швыряет от нью-йоркской интеллектуальной элиты к каталонской наркомафии, а затем в крепкие объятия русских братков, обосновавшихся в восточноевропейском Париже 90-х, прекрасном городе Праве.Экзистенциальные приключения бедного русского эмигранта в Америке и Европе увлекают не меньше, чем стиль Гари Штейнгарта, в котором отчетливо сквозит традиция классической русской литературы.
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.
Все прекрасно знают «Вино из одуванчиков» — классическое произведение Рэя Брэдбери, вошедшее в золотой фонд мировой литературы. А его продолжение пришлось ждать полвека! Свое начало роман «Лето, прощай» берет в том же 1957 году, когда представленное в издательство «Вино из одуванчиков» показалось редактору слишком длинным и тот попросил Брэдбери убрать заключительную часть. Пятьдесят лет этот «хвост» жил своей жизнью, развивался и переписывался, пока не вырос в полноценный роман, который вы держите в руках.
Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.
«Коллекционер» – первый из опубликованных романов Дж. Фаулза, с которого начался его успех в литературе. История коллекционера бабочек и его жертвы – умело выстроенный психологический триллер, в котором переосмыслено множество сюжетов, от мифа об Аиде и Персефоне до «Бури» Шекспира. В 1965 году книга была экранизирована Уильямом Уайлером.
Иэн Макьюэн. — один из авторов «правящего триумвирата» современной британской прозы (наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом), лауреат Букеровской премии за роман «Амстердам».«Искупление». — это поразительная в своей искренности «хроника утраченного времени», которую ведет девочка-подросток, на свой причудливый и по-детски жестокий лад переоценивая и переосмысливая события «взрослой» жизни. Став свидетелем изнасилования, она трактует его по-своему и приводит в действие цепочку роковых событий, которая «аукнется» самым неожиданным образом через много-много лет…В 2007 году вышла одноименная экранизация романа (реж.