Супергерой для миллиардерши - [13]

Он покачал головой, его улыбка стала еще шире.

– Айви, Айви, Айви…

Она не знала, что это значит, и прищурилась.

Не дав ей возможности что-либо ответить, он потянулся и взял ее за руку.

– Тогда нам лучше поторопиться, – сказал он.

Ангус собирался отпустить руку Айви, когда они вышли на оживленную улицу, вдоль которой по обе стороны возвышались небоскребы. Но передумал.

В самом деле, что плохого в том, чтобы одну минуту подержать великолепную женщину за руку? Он получал настоящее удовольствие от ее молчаливой покорности.

Как бы он ни любил целеустремленную, энергичную, решительную Айви, важно, как она реагировала на него. Он помнил все, что произошло между ними на Бали, каждое мгновение, и уж конечно то, как ее тело отвечало на его ласки. Словно абсолютно все ее нервные окончания сосредоточивались там, где он прикасался к ней. Как будто единственное, что имело значение, – это ощущения и чувства, которые он пробуждал в ней.

Поэтому сегодня казалось таким естественным взять ее за руку. Чтобы не позволить ей начать очередной излишне профессиональный и неловкий разговор. Потому что он знал, что его прикосновение заставит ее замолчать.

Именно по этой причине он собирался отпустить ее руку, лишь когда они окажутся на улице.

Собирался, а потом передумал.

Потому что прикасаться к Айви было чертовски приятно.

Это вызывало удивительные воспоминания – обнаженная кожа, светящаяся в лунном свете. Их соприкасающиеся тела. Стон, который она издала, когда он проник в нее…

Они добрались до бургер-бара.

Ангус отпустил ее руку, и Айви чуть отстранилась от него, не поднимая взгляда.

– В дальнем углу есть свободный столик, – разглядел он.

Кивнув, Айви направилась к столику, а Ангус прихватил пару меню со стойки.

Они сделали заказ, и Айви обхватила ладонями стакан воды, ожидая своего блюда. Всем своим видом она словно говорила: Ближе к делу, Ангус.

Так хотелось сделать наоборот, как в том кафе. Заставить ее замедлиться, сбавить обороты. Чтобы просто поболтать минутку или сколько им захочется.

Но его тело все еще горело от простого прикосновения ее руки и не таких уж простых воспоминаний.

А сегодняшняя встреча с Айви касалась будущего, а не прошлого.

– Ты кому-нибудь сказала? – спросил он.

– Нет, – ответила она, осторожно изучая его. – А что?

– Я хотел бы кое-кому рассказать.

Ее глаза расширились.

– Почему? – А потом: – Кому?

Она выглядела такой потрясенной, что он не смог сдержать улыбки.

– Моей маме, просто хочу, чтобы она знала.

– О, – сказала она. – Я не думала, что ты захочешь рассказать кому-нибудь сейчас. Еще так рано.

Да. После поиска в Гугле прошлой ночью он узнал больше, чем хотел знать о беременности.

Взгляд Айви упал на стол. Она отставила стакан и переключилась на салфетку – перебирала ее, пропуская между пальцами.

– Ты можешь подождать? – спросила она. – Я… – длинная пауза, – мне нужно больше времени.

Ангус чуть не признался ей, почему не важно, когда он расскажет все своей матери. Он мог сделать это вчера, а сегодня она бы уже все забыла. Он был счастлив, если иногда она помнила его имя, не говоря уже, что он ее сын.

Но тогда Айви удивилась бы, зачем он вообще спросил разрешения. Ангус и сам не совсем понимал, просто ему казалось, что так было бы правильно.

Айви снова подняла глаза и встретилась с ним взглядом, с нетерпением ожидая ответа.

– Хорошо, – согласился он с некоторой неохотой.

Когда он навещал маму – по крайней мере пару раз в неделю, когда находился в городе, – он говорил. Больше, чем за всю неделю, говорил обо всем на свете.

Потому что раньше она могла заговорить любого до полусмерти, вытягивая замечательные истории из самых случайных людей: девушки на кассе, пожилого человека в парке, офицера полиции, выписывающего ей штраф за неправильную парковку…

Поэтому тишина в ее присутствии заставляла Ангуса чувствовать себя мучительно неудобно. И хотя по природе он был не особо разговорчив, как и его отец, – приходя к маме, Ангус забывал об этом.

И рассказывал ей все. Отчасти потому, что на самом деле хотел поделиться с ней, но в основном потому, что отчаянно старался заполнить словами пространство вокруг них.

Он был у нее вчера и, опуская Айви и ребенка из своего монолога, чувствовал себя лжецом. Действительно глупо, Айви бы все равно не узнала. Очень глупо.

Принесли обед, и в течение нескольких минут они оба ели в тишине, гамбургеры состояли из самых изысканных ингредиентов.

Айви явно почувствовала облегчение после того, как он согласился с ней, но атмосфера между ними изменилась.

– Я думаю, что после двенадцати недель настанет самое подходящее время, чтобы оформить все договоренности и условия, – неожиданно сказала она, держа в руке чипс в томатном соусе. – Тогда мы оба сможем свободно делиться этой новостью соответствующим образом.

Ангус скрипнул зубами.

– Разве мы не закрыли этот вопрос, Айви? Это не коммерческая сделка. Это наш ребенок.

Айви положила нетронутый чипс на тарелку.

– Конечно. Но я считаю, что лучше все зафиксировать в письменной форме. Тогда у нас больше не будет недоразумений, как сегодня.

– Я бы не стал называть это недоразумением, – заметил Ангус. – Я бы сказал, что это разговор.