Суперфрау из ГРУ - [86]

Правила конспирации требовали: после этой истории резидент должен был прекратить всякие отношения с Хамелями, вывести их из состава резидентуры. Однако Радо не пошел на то, чтобы, при таком объеме передаваемой информации, лишить группу радиста. Эдмунд продолжал выходить в эфир и спокойно работал до 1943 года. Должно быть, это, действительно, было случайным инцидентом.

Но другие инциденты случайными не были. Как ни осторожно работали радисты, однако, при таком количестве сеансов связи, все радиоточки достаточно скоро были обнаружены. Трудно сказать, когда об их существовании узнали швейцарцы. С одной стороны, радиопеленгаторных установок у них было мало, и использовались они, в основном, для слежения за немецкими самолетами. С другой, если даже передатчики и были обнаружены, то у швейцарских спецслужб не было серьезных оснований поднимать шум, проводить сложные и дорогостоящие операции по их обезвреживанию — на какую бы страну ни работали эти рации, ясно было, что работали они не против Швейцарии, а против Германии. К немцам же в этой стране даже власти ни малейшей симпатии не испытывали.

Как и в любом другом государстве, швейцарские спецслужбы не очень-то ладили друг с другом. Если армейская разведка склонна была закрывать глаза на сотрудничество швейцарских граждан с иностранными разведками, (в тех случаях, когда речь шла о странах антигитлеровской коалиции), то полиция этот род деятельности не приветствовала, но и не карала сурово, о чем говорит, хотя бы, все та же история с Оберманнсом. Но это правило работало до тех пор, пока разведка велась против третьих стран. А некоторые опрометчивые задания Центра, попади они в чужие руки, дали бы вполне законный повод для преследования. В самом деле, Москва не раз нарушала «джентльменское соглашение», по которому агенты, работающие в Швейцарии, могли собирать информацию о ком угодно, кроме страны пребывания. Несколько раз Москва заказывала сведения о швейцарской армии и получала их, подставляя, таким образом, агентов. Но швейцарские контрразведчики, впрочем, об этом не знали…

Немцы же запеленговали швейцарские радиоточки еще в июне 1941 года. Однако это им мало что дало. Ясно было, что в Швейцарии работает крупная организация, но и только. Долгое время они не могли расшифровать сообщения, а следовательно, и определить, что это за группы, на кого они работают, какой информацией располагают. Естественно, СД засылало в Швейцарию своих людей, но те действовали наугад. Так, в апреле 1942 года в Женеве появился французский журналист Ив Рамо, который утверждал, что обладает ценной информацией и искал способов ее пересылки в СССР, утверждая, что он известен советской разведке под кличкой «Аспирант». Это оказался французский разведчик по фамилии Цвейг, после оккупации Франции перешедший на службу к Гитлеру. Центр, естественно, не подтвердил, что знает «Аспиранта» и запретил всякие контакты с ним.

Положение изменилось в 1942 году. После провала бельгийской, а затем французской групп «Красной капеллы» немцы, захватившие шифры, смогли прочитать часть сообщений «Красной тройки» (так они называли три швейцарских передатчика). Псевдонимы, правда, остались для немцев загадкой, но они обнаружили, что через Швейцарию шла утечка информации из высшего командования вермахта! Было от чего схватиться за голову.

Теперь немецкая радиослужба сосредоточилась на «красной тройке» — трех передатчиках резидентуры Радо. А VI управление главного отдела государственной безопасности — на группе Радо в Швейцарии. Ситуация для немцев была достаточно сложной — ведь организация работала на территории нейтрального государства. Работа была поручена некоему «Бюро «Ф», резидентуре IV Управления РСХА. Руководил ей генеральный консул Германии в Берне Ганс Мейснер.

В то время германская контрразведка, убедившись, что арест радистов малоэффективен, если на свободе остается резидент, применяла против разведывательных организаций другую тактику. За выявленными членами организации устанавливали слежку, с тем, чтобы захватить руководителей. Гестапо выслеживало всю сеть и арестовывало всех разом. Метод был эффективным. Действительно, в случае ареста Радо его сеть распадалась на отдельные звенья, не связанные друг у другом, причем наиболее результативные группы — Пакбо и Сиси — оставались без связи. Это был серьезный минус конспирации. Так, только перед переходом на нелегальное положение Радо связал Сиси с Пакбо — до тех пор они не знали друг друга, и, в случае его ареста, так бы и остались в неведении.

В Швейцарии немцы применили ту же методику, с той лишь разницей, что они не имели возможности обезвредить подпольщиков: этого предстояло добиться от швейцарской полиции. Агентов СД активно пытались внедрить в группу Радо. «По крайней мере, в одном случае такое внедрение удалось: агент СД Эрнст Леммер, который выдавал себя за антифашиста и по заданию СД работал корреспондентом официозной немецкоязычной будапештской ежедневной газеты «Пестер Ллойд», а с 1940 года также и для швейцарский «Нойе Цюрих Цайтунг» и «Ди Тат», по рекомендации французского журналиста Жоржа Блуа (псевдоним «Лонг») в 1942 году проник в круг информаторов разведчика Отто Пюнтера. Леммер в группе Радо получил псевдоним «Агнес».