Суперфрау из ГРУ - [85]

До 1940 года швейцарская сеть получала деньги достаточно исправно — через Францию, где существовали советские представительства. С оккупацией Франции налаженный канал снабжения группы деньгами был перерезан. Центр оказался бессильным помочь, и решить проблему предложил Фут, имевший банковские счета в Англии, США и Швеции. Центр переводил деньги на американский счет Фута — однако трудность была в том, что перевод средств за границу без специального разрешения был в США во время войны запрещен. Однако Фут сумел найти фирмы, работавшие как в США, так и в Швейцарии, и с их помощью решить эту проблему. За тот же срок — с лета 1941 по осень 1943 года — с помощью этих фирм было переведено более 100000 долларов. Этот канал работал до середины 1943 года, после чего швейцарская сеть осталась фактически без денег.

Расходы швейцарской резидентуры были достаточно скромными. Считалось, что большинство агентов сотрудничает с советской разведкой из идейных соображений, и больших денег им не платили.

При обыске в доме Хамелей полиция нашла записи Радо, посвященные денежным делам резидентуры. «Записи Радо, обнаруженные полицией, проливают свет на финансовое состояние агентурной сети. Так, расходы в среднем составляли:

1940 год — 3000 швейцарских франков первое полугодие 1941 года — 3500 франков

Второе полугодие 1941 года — 11000 франков

1942 год — 12000 франков

1943 год — 20000 франков

Агентам, согласно записям Радо, выплачивалось:

Александру Радо: 1270 швейцарских франков в месяц, начиная с сентября 1942 года — 1775 франков; всего за период с июня 1941 года по сентябрь 1943 года 40850 швейцарских франков.

Александру Футу: в среднем, 930 франков в месяц; всего за двадцать четыре месяца 21370 франков.

Эдмону Хамелю и его жене: кроме доходов от радиомагазина в Женеве, они получали от Радо 150 франков в месяц и средства на оплату прямых издержек; всего за 27 месяцев они получили 12100 франков.

Маргарет Болли: 400 франков в месяц; всего за 21 месяц 8350 франков.

Всего за период с апреля по август 1943 года Радо, согласно его записям, израсходовал около 320000 франков».[42]

Любители детективного жанра помнят, что именно таким образом «погорела» группа профессора Мориарти, раскрытая доблестным Шерлоком Холмсом именно после того, как ему удалось захватить финансовые документы. Как же получилось, что Радо, в нарушение одного из строжайших правил конспирации, хранил финансовую отчетность группы? Можно сказать, что он попал в безвыходное положение. Радо то и дело нарушал установленные Центром достаточно жесткие финансовые правила — и нарушал не потому, что так хотел, а потому, что не мог их соблюдать. Согласно этим правилам, на выплаты денег надо было каждый раз получать согласие Москвы и регулярно отчитываться. Между тем, далеко не все агенты были идейными коммунистами и антифашистами, ситуации в условиях руководства большой агентурной сетью в военное время возникали самые разные, и каждый раз спрашивать санкции и ждать ответа было невозможно, это парализовало бы работу. Это с одной стороны. С другой, были проблемы и с отчетностью. По понятным причинам, ее нельзя было вести на бумаге, но Радо, по-видимому, не надеясь на свою память, это делал, с тем, чтобы впоследствии отчитаться. И вот результат — в 1943 году, во время обыска дома Хамелей, полиция эти записи обнаружила.

В условиях слабого контроля через Радо проходили большие суммы, и некоторые из соратников подозревали его в том, что он значительную часть денег присваивает. Впрочем, подобные подозрения рождаются всегда, а документально или еще каким-нибудь способом они не подтверждены.

Тучи сгущаются

Радо и его людей часто упрекают в пренебрежении правилами конспирации, забыв о том, что во время войны, в условиях закрытых границ ими поневоле иногда приходится пренебрегать. Если пунктуально придерживаться конспиративных законов, то после октября 1942 года связь с Хамелями надо было прекращать… и остаться без двух из четырех передатчиков в условиях огромного объема информации, которую надо было передавать в Центр.

В сентябре 1942 года в дом Хамелей явилась полиция. Пришли они вечером, как раз тогда, когда радисты готовились к сеансу связи. Пока полицейские ломились в дверь, Ольга, которая опомнилась быстрее, чем ее муж, успела уничтожить подготовленную информацию и спрятать передатчик в заранее приготовленную яму в чулане. Полицейские перерыли весь дом, но эту рацию так и не нашли. Однако под полом они отыскали запасной передатчик, который в свободное время собирал Эдмонд. К счастью, он не успел закончить монтаж, так что на приборе не было ключа и некоторых других частей. Кроме того, в целях маскировки Эдмонд собирал его в корпусе высокочастотного облучателя. Хамель заявил, что это коротковолновый прибор, необходимый ему для лечения невралгии, и даже предъявил медицинскую справку. Полицейские радиоэксперты так и не поняли, что это такое, и, в конце концов, поверили его объяснению.

В общем, Хамель выкрутился: его оставили в покое, и лишь спустя полгода состоялся суд, на котором за неправомочное хранение этого самого аппарата его приговорили… к десяти дням тюрьмы условно. Скорей всего, визит полиции был связан не с его работой, а с тем, что накануне женевская полиция арестовала его брата с нелегальной социалистической литературой и решила проверить — не занимается ли тем же самым и Эдмонд.