Суперфрау из ГРУ - [35]

Гриша предупредил, что во Владивостоке ее встретят. Однако, когда они сошли на берег, никто к ним не подошел. Сгрузили багаж, советские таможенники попытались осмотреть содержимое чемоданов. Этого нельзя было допустить, даже на территории Советского союза никто не должен был видеть почту. Таможни, пусть даже и советской, следовало избегать.

— Я еду транзитом, — заявила Урсула.

— В таком случае мы должны опечатать ваши чемоданы, — был ответ.

— Ну что ж, должны — так опечатывайте!

И вот Урсула сидела в порту на опечатанных чемоданах, не зная ни слова по-русски, и ждала, отказываясь от предложений доставить ее в гостиницу или на железнодорожную станции. Сама она дальше ехать не могла — не знала адресов ни в Москве, ни во Владивостоке. Оставалась только ждать и надеяться. Жара, раскаленный булыжник… Прошел уже целый час, а никто так и не пришел за ними. Миша просил пить. Урсула, не любившая ждать, теряла терпение.

Она заметила, что огромный рыжебородый лоцман не спускает с них глаз. Наконец он подошел и заговорил по-английски.

— За мной должны прийти, — раздраженно отмахнулась Урсула от ненужного ей внимания со стороны. Уловив нетерпеливые нотки в голосе молодой женщины, лоцман положил ей руку на плечо:

— Посмотрите на небо, видите, как высоко взошло солнце и как далеки звезды. По сравнению с вечностью два часа — это мгновение.

Это довольно банальное рассуждение оказалось как раз тем, что нужно было в этот момент Урсуле. Она успокоилась. А вскоре пришел и тот, кого она ждала — морской офицер с золотыми галунами на рукаве. Он доставил семейство к другому офицеру, у которого была дочь, чуть помладше Миши. Оставив сына, Урсула поехала осматривать город. Несмотря на досадную задержку в порту, первое общение с советскими гражданами оставило у Урсулы самые теплые впечатления.

Уезжая, на вокзале она получила следующие инструкции:

— Вы поедете через Москву в Прагу, а затем в приграничную турбазу в горах. В Москве вас встретят и заберут чемоданы. Ни о чем не беспокойтесь.

По крайней мере, в ближайшие девять дней беспокоиться ей и не пришлось. Именно столько она добиралась на поезде из Владивостока в Москву. В первый вечер Миша не хотел спать и все время смотрел в окно, а Урсула все думала о том, как тяжело ей будет расставаться с сыном.

Мальчик скоро стал общим любимцем всего вагона. Пассажиры заботились о нем и баловали его. Урсулу бесконечно восхищала любовь русских к детям. Все же она с тревогой думала, как его желудок перенесет то сочетание сладостей и соленых огурцов, которыми пассажиры закармливали мальчика. Она вспоминала свой первый переезд на Дальний Восток по этой же дороге — с Рольфом. Сколько событий произошло за эти годы!

Однако в Москве ее опять никто не встречал. К счастью, в поезде она познакомилась с одной немецкой коммунисткой, которая, уже хорошо зная русских, дала ей адрес своей подруги из Гамбурга, жившей в Москве. После долгого и бесплодного ожидания на вокзале, Урсула взяла извозчика и отправилась по этому адресу. Она рассказала хозяйке какую-то вымышленную историю о себе. Впрочем, та не вдавалась в подробности, а просто взяла на хранение чемоданы, сказав, что Урсула может забрать их тогда, когда сочтет нужным. Через несколько дней они с Мишей уехали в Чехословакию.

Родители Рольфа встретили ее с распростертыми объятиями. После первых радостных приветствий она огорошила их новостью, которую она придумала по дороге, чтобы оправдать свое поведение — они с Рольфом думают переселиться в Советский Союз.

— Но почему именно туда? — недоумевали бабушка с дедушкой. План им явно не очень-то нравился.

— О том, чтобы жить в Германии, все равно не может быть и речи, а в Союзе нужны архитекторы. Я тоже не останусь без работы — буду изучать русский язык и преподавать английский. Я уже договорилась с одной школой…

То, что она говорила, было неправдой только отчасти. Рольф настолько продвинулся в своих политических взглядах, что супруги всерьез обсуждали возможность жить в Советском Союзе. Впрочем, что бы ни думали родители мужа об их планах, они, как всегда, отнеслись к Урсуле дружелюбно и предупредительно и охотно оставили у себя любимого внука. Повидаться с ними приехала из Германии и мать. Урсула была счастлива видеть ее и, особенно, похвастаться ребенком. Однако бабушка, жившая в Германии, ничему уже не могла радоваться.

Прощание было очень тяжелым. Урсула не знала, когда вновь увидит сына. Миша тоже чувствовал, что расстается с матерью надолго.

— Мамочка, останься, прошу, прошу тебя остаться, — жалобно плакал он.

Школа

На этот раз в Москве на вокзале Урсулу встречал товарищ, который отвез ее в гостиницу «Новомосковская», на набережной Москвы-реки. Туда же привезли и ее чемоданы. Общительная женщина не теряла времени даром. Она сразу познакомилась и подружилась с рабочими из Гамбурга, которые приехали в Советский Союз в порядке международной помощи, когда стало известно, что первой в мире стране социализма требуются квалифицированные специалисты. Жену одного из них звали Лизой. Они с мужем оба работали на меховой фабрике, жили в Сокольниках, в старом деревянном домишке. Другие дома на улице были такими же старыми, мостовая не была замощена. Но в доме было тепло и уютно, дети хозяев напоминали ей об оставленном ребенке, тем более что мальчик был ровесником Миши. Урсула часто навещала новых друзей, которые были рады ей от всей души.