Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала - [203]

Зная о том, что Шитов после 1954 года работал в Аргентине и разведдеятельность его охватывала всю Латинскую Америку, Иосиф Ромуальдович, решил завести разговор об этой стране, о том времени, которое ушло в далекое прошлое. Ему пришлось напрячься, чтобы сквозь дымку минувших десятилетий восстановить события времен Великой Отечественной войны, диверсионные операции в морском порту и на океанских судах, перевозивших грузы со стратегическим сырьем для фашистской Германии, и трагический случай, при котором руководитель группы подрывников Феликс Вербицкий потерял зрение и руку.

Рассказав послу об этом случае и о том, что он, будучи в те годы нелегальным резидентом Хосе Ротти, предпринял тогда все возможное, чтобы спасти своего боевого друга от ареста и заточения в тюрьму, и с горечью заключил:

— С риском для себя я тайно переправил Феликса и его семью в Советский Союз. Но в Москве отнеслись к этому заслуженному человеку несправедливо черство. Нуждаясь в материальной поддержке, он вынужден был в чужой и незнакомой для него, поляка, стране самостоятельно искать выходы на общество слепых и трудоустраиваться. И что удивительно и возмутительно, только после моего возращения из Италии, через тринадцать лет после окончания войны, по моей настоятельной просьбе удосужились вручить ему орден Отечественной войны первой степени, которым он был награжден за мужество и самоотверженность при выполнении боевых операций. Я был на церемонии его награждения. И даже произнес, как говорили мне, хорошую речь по поводу заслуг Вержбицкого в годы войны. Я не стал тогда обвинять высокопоставленных чиновников в черствости и бездушии к человеку-винтику. Но именно с того времени поселилось во мне некоторое разочарование в тех идеалах, которые воодушевляли меня на активную работу за рубежом на протяжении всех семнадцати лет. Впоследствии я еще больше утвердился в своем мнении, что советская социалистическая система начала гнить изнутри и что будущее не сулит ничего хорошего этой стране. Псевдомарксистское словоблудие, ложь и демагогия партийно-государственного аппарата, его отрыв от народных масс — все это вызывало у меня боль и предощущение неминуемой катастрофы. Страна сама себя загоняет в тупик. Нет, не о таком реальном социализме, свободе, равенстве и братстве я мечтал!..

Сидевшая рядом с ним Лаура взяла из горшочка кусочек мяса и тут же заботливо отправила его в рот мужа, как будто хотела предотвратить его дальнейшие высказывания о вещах, о которых по ее мнению не следовало бы говорить.

Григулевич был настолько откровенным и очаровательным, что бывший разведчик, а теперь посол Шитов прощал ему иронию и сарказм, которые постоянно сквозили в его фразах и словах.

Пересев на маленький диванчик у окна с приоткрытой половинкой рамы, Иосиф Ромуальдович закурил и, поставив пепельницу на подоконник, снова обратился к Шитову:

— Ты, наверно, знаешь, что в Ватикане у меня сложились хорошие отношения со многими высокопоставленными священнослужителями. Уже тогда, в пятидесятые годы, многие из них заявляли мне, что Советский Союз сам себя погубит. А пока Пий Двенадцатый, который дал мне, как послу, участвовавшему в заседаниях шестой сессии ООН в Париже, личную аудиенцию, откровенно заявил, что католики могут запросто встряхнуть советскую государственную систему. Мы, сказал он, можем запустить в советский мех одну единственную мушку, и та разнесет повсюду инфекционную заразу, которая пронижет духовную жизнь страны и ускорит ее развал. Ну, а будущее, заявил он, покажет, как использовать это в политических, идеологических, а может быть, даже и в военных целях.

Шитов поморщился и сказал:

— Не обижайся, Иосиф, если я скажу тебе, что с недоверием отношусь к тому, что ты рассказывал сейчас. Ну не мог верховный глава католической церкви говорить такое! А тем более угрожать нашей стране какой-то там заразной мушкой.

— То, что ты не веришь тому, что я рассказал, так это твое право, на то ты и дипломат высокого ранга.

Шитов улыбнулся.

— Извини, Иосиф, но мы хорошо знаем друг друга. И притом не один год.

— И что из этого следует?

— Что ты можешь соврать и недорого взять.

— Так это присуще всем дипломатам, — с легким сарказмом в голосе вставил Иосиф Ромуальдович, наполняя рюмки коньяком.

— Хорошо, пусть будет так. Но неужели ты веришь, что какое-то карликовое государство Ватикан может угрожать такой супердержаве, как СССР, с ее ядерным арсеналом и огромной армией?

— Но он же говорил это не от имени карликового государства Ватикан, а от имени католиков всего мира. Прежде всего, это — США, Западная Германия и Франция. И потом, чтобы запустить в СССР маленькую заразную мушку, для этого не надо быть супердержавой и содержать огромную армию. Это может совершить один маленький винтик — человек, пересекший советскую границу в составе тургруппы.

Выпив за здоровье Лауры, профессор Григулевич взял с тарелки кусочек осетрины и принялся сосредоточенно его жевать.

После небольшой паузы посол тихим, медленным голосом продолжил начатую, интересующую их обоих тему:

— И все же я исключаю военную конфронтацию. Запад, как и мы, прекрасно понимает, что в ядерной войне невозможно добиться победы, и поэтому он вынужден будет жить в мире с лагерем социализма. Обе стороны неизбежно придут к тому, что Ленин называл мирным сосуществованием. И этот процесс уже идет.