Сунг - [21]
Мухамеддин дернул на себя ручку двери и вывалился в мерцающую вспышками выстрелов ночь. Муса продолжал сидеть рядом как каменный.
— Продал, сын змеи… — прошептал Нурулло, нажав на курок «глока»,[10] по-прежнему упертого в бок заместителя.
Глухо стукнул выстрел, и начальник контрразведки, хрипло выдохнув воздух из груди, упал вперед — в промежуток перед передними сиденьями.
На водительском кресле тоже никого уже не было. Когда выскочил из «уазика» шофер, Нурулло не заметил. И тем более он не видел, как тот, не успев сделать от машины шага, упал на землю от автоматной очереди.
Дальше полевой командир лишился возможности что либо замечать, потеряв сознание от удара в голову.
— В первой машине уничтожены все, — докладывал Руслану Давлятову Гуршков, — В третьей машине — тоже.
— Можешь не говорить, сам видел… — оборвал Бориса Руслан. — Что Мусой?
— Пулевое ранение серьезное, командир, печень прострелена. Мы ему промедол вкололи, но до утра вряд ли доживет.
— Тогда тащить не имеет смысла…
Давлятов и Гуршко сидели на корточках в саксаульных зарослях — тех самых, откуда десять минут назад три подгруппы спецназа атаковали маленькую колонну «духов».
Рядом расположились диверсанты, окружив тела двух пленных, распростертых на земле. Кто-то, а это был заместитель командира Муса с простреленным боком, тихо постанывал. Второй лежал без сознания, вырубленный ударом — это был Нурулло.
Если бы хозяин золотого участка на Пяндже был в полном здравии и обладал совиной зоркостью, он бы с удивлением обнаружил среди тихо переговаривающихся спецназовцев своего верного телохранителя Мухамеддина. Тот, как равный среди равных, сидел на корточках, сжимая между колен автомат. И тогда бы Нурулло застонал в бессильной ярости и досаде: не в того он стрелял в «уазике», не в того…
После короткого совещания командиров спецназовцы поднялись и несколькими точными движениями в определенные точки тела привели пленника в чувство. Второй остался бездыханным чернеть среди зарослей саксаула.
Группа быстро растворилась в ночи.
Следовало спешить: до Пянджа нужно было пройти пятьдесят километров, пересечь границу в самом труднодоступном месте и выйти к своим.
Место перехода на карте Руслана было обозначено рядом с высотой «16–04»…
Глава 6
«Файзабад-4»
— Ну, еще чуть-чуть, еще…
Сколько волоку на себе Валентина, не помню: час, два? Ну, все, вот и верх…
Усаживаюсь на кромке, откидываюсь назад. Распаренный затылок (кепи я потерял еще внизу) приятно холодит снег. Перед глазами — серое небо. Что по этому поводу говорил князь Болконский под Аустерлицем? «Как я раньше не замечал этого неба?»… Небо. Оно успокаивает. «Совсем не так, как мы бежали, кричали и дрались…» Поручик артиллерии знал, о чем писал в своем романе… Сейчас вот передохну и — дальше…
— Вы мертвого тащили, товарищ старший лейтенант.
Поднимаю голову, скольжу взглядом вверх по измазанным глиной кирзовым сапогам, заношенным камуфляжным штанам с испачканными коленками, бушлату, автомату на груди, пока не добираюсь до лица. Это тот самый сержант из «дэша»,[11] который всего пару часов назад сопровождал нашу группу из Шахт до Сунга. Как много может произойти за какие-то два часа…
— Меня за вами Снесарев послал. Сказал, что бы разыскал живыми или мертвыми…
— Я — последний.
— А где комендант?
— Последний, ясно тебе или нет?!.. Последний!!! Он внизу! Если хочешь, можешь его вытащить. Только не знаю, что от него осталось! После снарядов. После наших снарядов!!!
Ору, уже не сдерживая себя. Сижу на краю обрыва в форме, изгвозданной мелкими осколками, измазанной грязью, в пятнах крови разведчика Вальки Бурнашова, которого знал всего несколько часов до его смерти и которого не смог дотащить живым; и ору. Что еще остается делать?
Сержант не мешает мне. Отходит в сторону, чтобы не попасть под горячую руку, присаживается на корточки, закуривает.
— Курить будете, товарищ старший лейтенант? — спустя время он спрашивает меня.
— Давай, — постепенно прихожу в себя.
— «Духовскую» атаку с фланга мы отбили, — как ни в чем не бывало говорит дэшовец, — Не очень-то сильно они и перли. Командир сказал, что на группу обхода понадеялись. А группа на вас напоролась. Если бы не вы — хана бы нам.
«…Если бы не Бурнашов, — мысленно я поправил солдата, — Он вызвал огонь на себя и смешал «духов» с дерьмом. Ну и мы попали под раздачу…»
— Потери на «стопаре» большие? — спрашиваю дэшовца.
— У нас один убитый и пять раненых. Из них двое тяжелые. А на отметке «16–04» все погибли. Приняли удар на себя.
— Но они же должны были отойти!
— Не успели дойти. Всех положили в чистом поле.
— Сколько их было?
— Трое. Контрактники.
— А Ганеев?
— Кто это?
— Ну, прапорщик!
— Прапор раньше с отметки ушел. Живой, только легко ранен во время отражения атаки.
— Значит, не один, а четверо убитых, — я поправил солдата. — До хрена для нашего куцего войска…
— Пойдемте на позиции, товарищ старший лейтенант?
— А «духи» где?
— В сторону границы ушли. Может, в кишлаке отсиживаются…
Брошенный жителями кишлак с малопонятным названием находился на нейтральной полосе и использовался моджахедами в вылазках на нашу территорию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман «Высоко над уровнем моря» рассказывает об Афганской войне в период вывода советских войск из ДРА через призму судеб простых солдат — вчераших школьников, студентов и «пэтэушников». Повествует о том, как сложилась судьба у тех, кто выжил на той войне.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.