Сундук с серебром - [180]
Нежка вскочила и спряталась под куст орешника.
— Мама! Мама!
Сейчас, когда она немного отдалилась от шумящей воды, голос ее как будто зазвучал громче. Долетел ли он до того берега? До стоящего в ущелье домика?
Нежка кричала, звала маму. Она напрягала голос, чтобы перекричать нечистую силу, испугать ее, не дать подойти ближе.
— Мама!
А утопленник на той стороне реки то приседал, то поднимался, подманивая ее большой косматой ручищей.
Гривариха крепко спала. Ей снились кошмарные сны. На груди у нее лежал огромный кот. Она дышала с трудом, и не было сил шевельнуться. Наконец она проснулась вся в поту. Испуганно огляделась вокруг. В комнате было темно. На стене жалобно тикали ходики. Заливисто храпел спавший на печи Петерч. Она протянула руку и распахнула окно, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Небо было ясное, временами шелестели деревья. В ущелье шумела вздувшаяся от дождя река.
Ей показалось, будто сквозь шелест ветра и шум воды доносятся отдаленные крики. Она затаила дыхание и прислушалась. Опять! Сквозь шум воды она расслышала голос. Казалось, кричит отчаявшийся ребенок: «Ма! Ма!»
Гривариха вскочила с постели и потянула за ноги Петерча.
— Петерч, послушай! Да проснись ты!
Петерч повернулся на другой бок и продолжал спать.
— Петерч! Вставай же наконец!
Мальчик сел, протер глаза и посмотрел в сторону окна.
— Чего вы меня будите? — сказал он сердито. — Еще не рассвело.
— Прислушайся, ты лучше слышишь! Будто кто-то кричит?
У Петерча сразу прошел сон. Почесывая голову, он напряженно глядел в окно. От услышанного крика холодок пробежал у него по спине.
— Что это? — робко оглянулся он на мать.
— Не знаю, — ответила Гривариха, одеваясь в темноте. — Может, Нежка, — забеспокоилась она. — Собирайся скорей! Пойдем посмотрим.
Петерч уже был готов, оставалось накинуть куртку. Мать зажгла лампу.
Они вышли на тропинку. Гривариха светила себе под ноги и бежала вперед. Ежевика цеплялась за одежду, с веток осыпались капли дождя. Время от времени мать останавливалась на миг и напряженно вслушивалась в темноту. Ничего не слышно. Только шумит река.
Они остановились у мосточка. Прислушались, но не различили никаких посторонних звуков. Может, им все почудилось?
Тогда снова донеслось с другой стороны реки:
— Мама! О мама!
Это была Нежка. Мать узнала ее по голосу. И Петерч тоже ее узнал.
— Нежка! — окликнула ее Гривариха, у которой на глазах выступили слезы. — Нежка, где ты?
— Мама!
— Сейчас я приду. Петерч, дай мне руку, а то еще поскользнешься.
Мать шла по склизкому, висящему над водой мостику, освещая путь лампой и волоча за собой Петерча. Она остановилась на дорожке.
— Где ты? — Гривариха поворачивала лампу во все стороны. — Отзовись!
Она нашла Нежку, притаившуюся под кустом, с куклой в объятиях. Девочка была насквозь мокрая, оцепеневшая от усталости и ужаса, глаза лихорадочно блестели — мать с трудом ее узнала.
— Ради Бога, деточка, что ты тут делаешь?
— Мне было страшно, — заплакала Нежка. — Так стра-ашно!
Мать вручила лампу Петерчу и взяла Нежку на руки.
— Бог мой, до чего ты промокла! — воскликнула она. — И как дрожишь! Что случилось?
— Мама… Мне было так страшно! — всхлипывала девочка, уткнувшись ей в плечо.
— Больше не надо бояться, — утешала ее мать. — Теперь ты со мной. Сейчас будем дома. Посвети, Петерч! Дай мне руку, чтобы не свалиться в воду! А ты, Нежка, обними меня за шею.
Гривариха торопилась изо всех сил. Что произошло? Что все это значит? Она ничего не могла понять.
Дома она посадила Нежку на постель и сорвала с нее мокрую одежду.
— Не посылай меня больше к Меячевым! — говорила Нежка умоляюще. — Не посылай к Меячевым!
— Нет, больше ты к ним не пойдешь! Останешься со мной. А что случилось? Что они тебе сделали?
— Меня били.
— Боже мой! — заохала мать. — Кто тебя бил?
— Ме-яаа-чиха!
— Да за что же?
— Из-за куклы.
— Вот как? Бог мой небесный! Больше никто не будет тебя бить. Нет, нет! Больше не пойдешь к Меячихе… А сейчас ложись, согрейся. Я заварю тебе чай…
У Гриварихи по щекам текли слезы. Всю ночь до утра просидела она у постели дочери. Та все время просыпалась словно от каких-то припадков. Лоб ее пылал.
Нежка была тяжело больна. Она лежала в жару и просила пить. Мать многие часы просидела у ее постели. Она приходила и уходила со вздохами и со слезами на глазах. Все эти дни Петерч, пасший на склоне за домом козу, ни разу не издал веселого крика. Молчал и Тинче на противоположной горе. Приходили братья и сестры, отрывавшиеся на несколько часов от своей работы. Они стояли у Нежкиной кровати и молча на нее смотрели.
Приехал отец. Ему послали письмо. Он показался в дверях — небольшого роста, широкоплечий, с рыжеватой бородкой. И сразу же снял шапку, словно вошел в чужой дом. Постояв минуту, он швырнул шапку на скамью и тяжелым шагом подошел к кровати.
Раньше, когда он приезжал домой, Нежка с криком бросалась ему на шею. Она видела его так редко! Сейчас она в беспамятстве лежала под одеялом и тяжело дышала. Только ворочала головой, словно хотела положить ее поудобнее. Лицо ее было красным, тело пылало от жара. На отца она не обратила никакого внимания. Глаза ее были открыты, но казалось, она ничего не видит.
Этот сборник расскажет вам о жизни ребят в довоенной Югославии, об их борьбе с жизненными трудностями, требующими от человека находчивости, мужества и решимости.Вы узнаете о том, как ребята помогали своим отцам и братьям в борьбе за национальную независимость (об этом прекрасно рассказывает в своей повести «Черные братья» выдающийся словенский писатель Франце Бевк), активно участвовали в забастовках и стачках (об этом вы сможете прочесть в повести Д. Маловича), об их дружбе, бескорыстном стремлении к добру и справедливости — этими чувствами руководствуется мальчик Перо, герой повести крупнейшего детского писателя Хорватии Мато Ловрака, создающий в селе свой отряд.
Книгу составили лучшие переводы словенской «малой прозы» XX в., выполненные М. И. Рыжовой, — произведения выдающихся писателей Словении Ивана Цанкара, Прежихова Воранца, Мишко Кранеца, Франце Бевка и Юша Козака.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
ДРУГОЕ ДЕТСТВО — роман о гомосексуальном подростке, взрослеющем в условиях непонимания близких, одиночества и невозможности поделиться с кем бы то ни было своими переживаниями. Мы наблюдаем за формированием его характера, начиная с восьмилетнего возраста и заканчивая выпускным классом. Трудности взаимоотношений с матерью и друзьями, первая любовь — обычные подростковые проблемы осложняются его непохожестью на других. Ему придется многим пожертвовать, прежде чем получится вырваться из узкого ленинградского социума к другой жизни, в которой есть надежда на понимание.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Рассказ был написан для сборника «1865, 2015. 150 Jahre Wiener Ringstraße. Dreizehn Betrachtungen», подготовленного издательством Metroverlag.
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.
Историко-философская дилогия «Переселение» видного югославского писателя Милоша Црнянского (1893—1977) написана на материале европейской действительности XVIII века. На примере жизни нескольких поколений семьи Исаковичей писатель показывает, как народ, прозревая, отказывается сражаться за чуждые ему интересы, стремится сам строить свою судьбу. Роман принадлежит к значительным произведениям европейской литературы.
Историко-философская дилогия «Переселение» видного югославского писателя Милоша Црнянского (1893—1977) написана на материале европейской действительности XVIII века. На примере жизни нескольких поколений семьи Исаковичей писатель показывает, как народ, прозревая, отказывается сражаться за чуждые ему интересы, стремится сам строить свою судьбу. Роман принадлежит к значительным произведениям европейской литературы.