Сумма теологии. Том IV - [23]

Возражение 3. Далее, то, что определяет к чему-то как к цели, по достижении цели становится ненужным, как, например, корабль после прибытия в порт. Но правота воли, будучи добродетелью, определяет к счастью как к своей цели. Следовательно, по достижении счастья правота воли более не нужна.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Блаженны чистые сердцем – ибо они Бога узрят!» (Мф. 5:8); и еще: «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14).

Отвечаю: правота воли необходима для счастья как до, так и после его достижения. До, потому что правота воли состоит в должном определении к конечной цели. Но цель так относится к тому, что определено к цели, как форма – к материи. В самом деле, как материя может обрести форму только в случае должного к ней расположения, точно так же и цель может быть достигнута только тем, кто должным образом определен к ней. Таким образом, никто не может обрести счастье без правоты воли. После, потому что, как было показано выше (3, 8), окончательное счастье состоит в созерцании божественной сущности, которая является истинной сущностью блага. Но то, что любимо волей созерцающего сущность Бога, – чем бы оно ни было – необходимым образом подчинено Богу подобно тому, как любимое волей того, кто не созерцает сущность Бога, – чем бы оно ни было – необходимым образом подпадает под общее определение того блага, которое ему известно. Но именно это и делает волю правой. Следовательно, очевидно, что без правоты воли счастье невозможно.

Ответ на возражение 1. Из сказанного Августином о познании истины следует [только то], что оно не является сущностью счастья.

Ответ на возражение 2. Каждому акту воли предшествует некоторый акт ума, но при этом определенные акты воли предшествуют определенным актам ума. В самом деле, воля склонна к конечному акту ума, а именно к счастью, и потому правильное склонение воли необходимо предшествует счастью подобно тому, как правильное направление полета стрелы предшествует ее попаданию в цель.

Ответ на возражение 3. Далеко не все из того, что определяет к цели, прекращается с ее достижением, но только то, что подразумевает несовершенство, например, движение. Поэтому по достижении цели в орудиях движения нужды больше нет, а вот правильная определенность к цели [по-прежнему] необходима.

Раздел 5. Необходимо ли тело для человеческого счастья?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что тело необходимо для счастья.

В самом деле, совершенство добродетели и благодати предполагает совершенство природы. Но счастье – это совершенство добродетели и благодати. Однако душа без тела не обладает совершенством природы, поскольку последнее является неотъемлемой частью человеческой природы, а любая часть, будучи отделена от целого, несовершенна. Следовательно, душа не может быть счастливой без тела.

Возражение 2. Далее, как было показано выше (3, 2, 5), счастье является совершенной деятельностью. Но совершенная деятельность последует совершенному бытию, поскольку деятельность возможна только у актуально сущего. Итак, коль скоро душа, будучи отделена от тела, не обладает совершенным бытием, поскольку таковым не может обладать часть, которая отделена от целого, то похоже, что душа не может быть счастливой без тела.

Возражение 3. Далее, счастье – это совершенство человека. Но душа без тела не является человеком. Следовательно, невозможно, чтобы душа была счастлива без тела.

Возражение 4. Далее, согласно Философу, «деятельному проявлению счастья не должно чиниться препятствий»[94]. Но деятельность отделенной души встречает препятствия, поскольку, как сказал Августин, душе «присуще некоторое естественное желание управлять телом, каковое желание до известной степени мешает ей с полным напряжением восходить к высшему небу»[95], то есть к созерцанию божественной сущности. Следовательно, душа не может быть счастлива без тела.

Возражение 5. Далее, счастье – это полнота благ и успокоение желаний. Но этого нельзя сказать об отделенной душе, поскольку она, как сказал [в вышеприведенном отрывке] Августин, желает быть соединенной с телом. Следовательно, отделенная от тела душа не может быть счастлива.

Возражение 6. Кроме того, счастливый человек равен ангелу Но, как [в том же месте] говорит Августин, отделенная душа не равна ангелу. Следовательно, она не счастлива.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Блаженны мертвые, умирающие в Господе!» (Откр. 14:13).

Отвечаю: счастье бывает двояким: одно – несовершенное, и это то счастье, которое доступно нам еще в этой жизни; другое – совершенное, и оно состоит в созерцании Бога. Далее, очевидно, что тело необходимо для счастья в этой жизни. В самом деле, счастье настоящей жизни состоит в деятельности как созерцательного, так и практического ума. И при этом деятельность ума в настоящей жизни не может осуществляться без представлений, о чем уже было сказано выше (I, 84, 6, 7). Следовательно, то счастье, которое возможно в этой жизни, в определенном смысле зависит от тела.

А вот что касается совершенного счастья, которое заключается в видении Бога, то некоторые утверждали, что оно недоступно отделенной от тела душе, и говорили, что души святых, будучи отделены от своих тел, не достигнут такого счастья вплоть до Судного Дня, когда им будут возвращены их тела. Ошибочность этого суждения являет нам как авторитет [Писания], так и разум. Авторитет [Писания], поскольку апостол, сказав: «Водворяясь в теле, мы устранены от Господа», далее указывает на причину этой устраненности следующими словами: «Ибо мы ходим верою, а не видением» (