Сумерки светлого леса - [67]

– Я только что встала, – чуть слукавила Дисси, – хочу сходить, посмотреть, как там Улидат. – Да и Астру пора будить… она просила пораньше.

– Пусть еще немного отдохнет, и так полночи не спала, – отводя глаза, решительно мотнул головой первый, и Дисси почувствовала, как сжалось от тревоги сердце.

– Айтер, что случилось? – голубые глаза жены смотрели так прямо и открыто, что первому стало не по себе.

Он и сам никак не может прийти в себя после услышанного. И если бы там были только слова, нипочем бы не поверил. Но факты – упрямая вещь, отрицать очевидное невозможно.

А ведь еще ночью, когда Дисси, услышав про неожиданное замужество принцессы Лародель, попросила пригласить на совет Астру и Гейденуса, он корил себя за то, что сам про них не подумал. Зато сейчас страшно жалеет, – если бы магиня не узнала всех мельчайших обстоятельств дела, было бы намного проще. Можно было приказать всем, кто осведомлен о тайной вылазке отряда инлинов в столицу, ничего не говорить про это Астре, а к ней приставить тайных наблюдателей. Хотя бы парней Улийраса, второй вчера рассказал, что организовал из них что-то вроде тайного сыска. Но теперь, когда во всей крепости не найдешь ни одного секрета, в который бы не была посвящена ученица Ниогриса, оставлять ее на свободе он просто не имеет права. Вот только как сказать про это Дисси? И как можно от нее скрыть?

– Айтер, – голос Дисси мягок, но в глазах застыли льдинки, – я ведь рано или поздно все узнаю сама. Но мне будет очень обидно, что ты мне снова не доверяешь.

– Тебе я доверяю как себе, – тяжко вздохнул первый, – просто не знаю, как сказать…

– Я тоже, – кивнула Дисси, – очень трудно говорить человеку то, что он слышать не готов. А потому и не хочет. Но раз я уже начала говорить, то давай я и расскажу все первая.

– Говори, – насторожился король, не зная, радоваться неожиданной отсрочке, или сразу выпить успокаивающей настойки.

Уж слишком осторожничает его любимая, значит, собирается сообщить что-то особенно неприятное.

– Ну, если коротко, – Дисси несчастно взглянула на мужа, словно заранее прося прощенье за свои слова, – я тут сложила все, что вчера услышала и все, что знала раньше и могу точно сказать, среди вас есть предатель.

Уф, у первого прямо от сердца отлегло. Как хорошо, что она сама про это догадалась! Теперь ему будет намного проще рассказать ей свою новость. А он так переживал, боялся, что из-за этого предательства рассорится с Дисси. Ведь она свято верит в своих сестер.

– Дисси, я тоже тебе скажу…

– Стой! – пахнущая какими-то травами ладошка плотно легла на его губы, – не говори мне своих выводов, я тебя очень прошу. Расскажи все по порядку, куда ты пошел, когда удрал из моих объятий, с кем говорил, что видел. Только так говори, как будто рассказываешь слепому, я ведь ничего не видела.

– Угу, – с нежностью целуя ее ладошку, согласился первый, теперь, когда самое страшное миновало, он готов был рассказывать как угодно.

Впрочем, особо и говорить не о чем. Когда Айтер осторожно прикрыл за собой дверь спальни, то обнаружил что зал, где они вчера совещались, уже чисто убран, а в вазе стоят свежие цветы. Король лишь хмыкнул, авторитет знахарки после ночного прощания с погибшим поднялся еще выше. Воин, стоявший на карауле, мгновенно отдал свистом приказ зажечь светильники в их покоях, едва Дисси при нем нерешительно обронила, что места там больше, а мебель удобнее. А потом воины мгновенно принесли ужин, стоило ей спросить, нет ли чего перекусить. Сам первый в тот момент не мог думать ни о других, ни о себе, зато потом ел за троих. После превращения в фэй организм всегда нуждается в дополнительном питании.

Неслышно сбежав по широкой лестнице, проверяя по пути караульных, Айтерис вышел во двор, где суровые воины молча заканчивали последние приготовления к погребальному костру. Чуть дальше несколько инлинов, замотав лица мокрой тканью, под присмотром магов сливали в ливневые стоки содержимое крошечных флакончиков, обильно смывая водой.

Небольшие отряды обыскивали деревню всю ночь, перевернули в домах каждый топчан и растрясли каждый сундук. Несколько раз им приходилось защищать лица и руки от когтей инлинок, бросавшихся как дикие кошки на защиту своего сокровища.

– Отец… – едва услышав это обращение, первый резко обернулся.

Не так часто за последние столетия Дьёрджес называет его отцом, и каждый раз это обращение приносило первому особо крупные неприятности.

– Что случилось?

– Я вчера поймал в горах лазутчицу… и принес в крепость. Маги ее подлечили, и напоили зельем истины. Не хочешь пойти со мной, послушать ее рассказ?

Разумеется, первый и минуты не сомневался, что сын уже слышал все признания шпионки, но сделал вид, что поверил, и, утвердительно кивнув, направился вслед за ним в тюремный подвал.

Девушка была юной, смазливой и какой-то вялой.

– Следствие настойки, – тихо сообщил карауливший ее маг, – но она вполне может говорить.

Айтер сел напротив и, внимательно рассмотрев лицо и руки шпионки, задал первый вопрос. Она и в самом деле отвечала на все заданные вопросы, но каким-то неживым голосом, глядя не в лицо собеседника, а прямо перед собой. И зачастую ее ответ состоял лишь из одного слова, да или нет. Но то, что Айтер постепенно узнавал из этих кратких ответов, заставляло его хмуриться все сильнее. А когда второй, в подтверждение слов лазутчицы, выложил на стол найденные в ее потайных карманах и за подкладкой сапог свитки и крошечные запаянные флакончики, уверился окончательно, их всех провели.