Сумерки светлого леса - [46]

И только сейчас, войдя в собственные покои и вдохнув густой аромат, понял, как был неправ, недооценив отцовскую тревогу. Запах сразу всколыхнул в нем все мужские инстинкты, резко захотелось забыть все обиды и недомолвки, шагнуть в тепло и ласку мягких рук, прижать к себе податливое тело.

Он в смятении оглянулся и увидел, как на суровых лицах воинов медленно расползаются мечтательные улыбки. Этот бой они проиграли, даже не начиная, сокрушенно сообразил принц, а значит, пора спешно ретироваться.

– Все за мной, – прошипел Дьёр тихо и яростно, и первым выскочил в широкий холл третьего этажа.

Воины поспешили следом, однако не у всех это получилось так же быстро и ловко как у него. Один из мужчин замешкался уже возле самой двери и вдруг медленно направился назад. Дьёрджес хотел было вернуться за ним, но заметил, как соотечественницы спешно разбрызгивают по ковру коварные духи, и отказался от этой идеи. В конце концов, он же тоже не железный.

Захлопнув дверь и повернув в замочной скважине ключ, второй, свирепо глядя на растаявших воинов, велел им отправляться в лазарет, а сам ринулся запирать вторую дверь. На бегу поднося к губам свисток, чтобы созвать всех свободных воинов экстренным сигналом.

Меньше чем через минуту в холле собралось около трех десятков воинов и несколько магов. Оставив самых надежных воинов дежурить у дверей, принц отпер соседние покои, принадлежащие Ольвагису, и устроил там временный штаб. Кратко рассказал магам и командирам про результаты проведенного им расследования, и предложил всем желающим высказать свое мнение.

– Мы давно знаем тайну этого запаха, – мрачно уставясь в стол, признался один из старших магистров, Мирвалис, – больше того, именно в наших лабораториях оно было изобретено несколько тысячелетий назад. Тому были серьезные причины, но сейчас важно не это. Ты хочешь знать, как с ним бороться, с этим ароматом? Никак. Все мы устремляемся на него, как мухи на мясо. Единственное, чем мы можем помочь, попытаемся усыпить женщин сквозь двери. Но гарантировать ничего не могу, сам знаешь, это заклинание для нас новое. Мы можем только замораживать, но для этого нужно смотреть на пациента. Вот только что это даст? Ведь вы все равно не сможете туда войти, нельзя не дышать все время, пока вы их будете переносить в надежное место. А едва вдохнув – станете послушными как дети.

– Идите, усыпляйте! – поразмышляв несколько минут, приказал Дьёр, и повернулся к командирам, – я знаю только одно существо, которое не чувствует таких ароматов, но вы должны быть уверены, что у вас хватит воли удержать его от убийства. Какими бы они не были недалекими, они наши женщины и серьезно пострадать не должны. Кто в себе уверен – направо, остальные – охранять лестницу.

– Вроде получилось, – неуверенно сообщил Мирвалис, когда первые двенадцать воинов без рубашек и обуви вышли в холл и встали у дверей.

– Отходите подальше и приготовьтесь замораживать, – приказал Дьёр магистрам и, повернув ключ в двери, махнул воинам – пошли!

Четыре птицы почти одновременно ворвались в гостиную, грохнул упавший стул, зазвенели осколки разбитых окон. Принц, на сверхскорости отскочивший от дверей, немедля выпустил из комнат Ольвагиса вторую четверку фэй. Он точно не знал, сколько в его комнатах пряталось женщин, но на всякий случай решил перестраховаться.

Сладкий аромат, вызывающий в памяти волнующие моменты, густой волной хлынул в холл, но Дьёр уже обмотал лицо мокрой скатертью, прихваченной из комнат младшего брата. И ринулся вслед за фэй в свое разгромленное жилище. Воспоминание о оставшемся там воине не давало ему покоя. Магистры наконец придумали, чем могут ему помочь, резкий порыв созданного ими ветра ударил в спину, выгоняя запах в вечерний сиреневый сумрак. Стараясь не дышать, второй побежал по комнатам, заглядывая под мебель и в шкафы. Вот кто сказал, что принцам нужны такие апартаменты? Гораздо проще было бы, если он как прежде жил в одной небольшой комнатке. Воин никак не находился, и Дьёр начал уже думать, что его по ошибке прихватили с собой фэй. Но тут заметил странный бугорок на заправленной покрывалом постели и, моля всех богов, чтоб его догадка оказалась ошибкой, откинул покрывало.

Увы. Интуиция не обманула, а боги помочь уже ничем не могли. Полураздетый воин еще улыбался, глупо и сладострастно, но уже не дышал.

Сердце сковала неподъемная тяжесть, руки путались в покрывале, когда он привычно заворачивал обмякшее тело. Сколько раз ему приходилось это делать за последние столетия и каждый раз, когда в покрывале был соотечественник, душа плакала кровавыми слезами.

Не чувствуя тяжести, второй бережно поднял убитого товарища и, оттолкнув ногой валявшийся под ногами флакончик, медленно направился к выходу. Почему-то точно зная, что когда он в таком бешенстве, на него не подействуют никакие духи.

Воины, с тревогой ожидавшие принца возле лестницы, дружно мрачнели, едва завидев его скорбную ношу, а маги виновато вздыхали, словно это они подарили соплеменницам такое верное средство для управления собой и собратьями.

Но второй знал, что виноваты в этой нелепой смерти не маги, а он сам. Хоть и не было у него времени проверить самому, сколько у инлинок припрятано этой гадости, но он ведь мог отдать приказ надежным воинам. И проследить за его выполнением, обмен информацией у них налажен прекрасно. Два раза в день отправляются из крепости послания и столько же обратно.