Сумерки Европы - [106]

Правда, сейчасъ между теперешней Германіей и теперешней Россіей нѣтъ общей границы. Въ дальновидной предусмотрительности Антанта лишила ихъ таковыхъ — не съ цѣлью создать загражденіе противъ большевизма, а съ цѣлью создать преграду между двумя поверженными державами. Тѣмъ не менѣе въ случаѣ возстановленія Россіи прослойка окажется слишкомъ тонкой, чтобы ей было выгодно занимать враждебное по отношенію къ двумъ громадамъ положеніе, и можно надѣяться, что она въ интересахъ собственнаго существованія предпочтетъ извлекать выгоду изъ участія въ грандіозномъ обмѣнѣ.

Всѣ страны нуждаются въ русскомъ сырьѣ. Но при большевикахъ его для вывоза нѣтъ и не предвидится, а слѣдовательно, всѣмъ странамъ нуженъ возвратъ отъ большевизма къ строю хозяйственно-производительному, государственному. Кто хочетъ торговать съ Россіей, тотъ долженъ хотѣть замѣны большевизма нормальной государственностью; но кто опасается возможной силы русской нормальной государственности, тотъ долженъ поддерживать или примириться съ большевизмомъ (разсчитывая при томъ на его недолговѣчность). Тѣмъ самымъ ставится для Англіи неразрѣшимая задача, своего рода квадратура круга: торговать съ большевизмомъ. Но тѣмъ самымъ такая задача не стоитъ для тѣхъ, кто не имѣетъ основанія опасаться возстановленной русской государственности. И потому когда нѣмецъ говоритъ: разъ англичане могутъ заключать сдѣлки съ Совѣтской Россіей, то тѣмъ паче надлежитъ это сдѣлать намъ — онъ просто не замѣчаетъ существеннаго различія между его родиной и англійской имперіей.

Всѣ страны нуждаются въ русскомъ сырьѣ. Но источники сырья въ предѣлахъ бывшей русской имперіи такъ расположены, что разныя государства по разному могутъ къ этому сырью подойти. Въ общемъ богатѣйшіе источники сырья находятся на периферій бывшей Россіи, восточной, южной, сѣверной, — частично примыкающей къ сферамъ господства или вліянія великихъ міровыхъ державъ; эти державы могутъ поэтому къ этимъ богатѣйшимъ источникамъ сырья, подойти извнѣ; къ Баку, Кавказу, Туркестану — отъ Мессопотаміи или Персидскаго залива, къ Сибири черезъ Владивостокъ, къ сѣвернымъ лѣсамъ съ Ледовитаго океана. Посколько онѣ нуждаются въ этихъ богатѣйшихъ источникахъ сырья, онѣ собственно въ Россіи нисколько не нуждаются. Онѣ могутъ извлекать изъ нихъ нужное имъ сырье путемъ сношеній съ Россіей, но и путемъ отторженія ихъ отъ Россіи, подчиненія ихъ себѣ въ тѣхъ или иныхъ изъ многочисленныхъ формъ, въ которыя современное международное право твердо, но и деликатно воплощаетъ подобную зависимость, не прибѣгая къ грубымъ пріемамъ захвата. Это возможно именно для тѣхъ державъ, которыя къ Россіи подходятъ съ ея азіатской периферіи. Для нихъ расчлененіе Россіи, какъ угодно далеко идущее, являясь и не безполезной политической гарантіей, нисколько не составляетъ и затрудненія экономическаго. Но Германія подходитъ къ Россіи съ запада, въ Европѣ; получать сырье она можетъ только черезъ центральную, европейскую Россію; сношенія съ Россіей могутъ дать ей сырье только при томъ условіи, если эта Россія сохранитъ въ своемъ составѣ — и свою периферію. Раздѣлъ Россіи, распадъ Россіи лишаетъ Германію основной экономической выгоды сосѣдства съ ней. Германіи экономически нужна — единая Россія.

Но Россія нужна всему міру не только какъ источникъ сырья, но еще и какъ рынокъ сбыта продуктовъ промышленности. Однако сбывать можно только въ обмѣнъ на что нибудь, а Россія нынѣ не производитъ того, чѣмъ она могла бы заплатить за сбываемые ей продукты, точно также, какъ и за свои прошлые долги. Это, конечно, чрезвычайно неудобно, какъ продавцамъ, такъ и кредиторамъ. Однако и въ этомъ отношеніи не всѣ государства оказываются въ одинаково неблагопріятномъ положеніи. Въ концѣ концовъ платить можно вѣдь по разному; нормально платить изъ дохода, но можно вѣдь съ великимъ для себя, но не для контрагента, ущербомъ — платить и капиталомъ, — рудой или рудниками, лѣсомъ или лѣсными угодьями, хлѣбомъ или землей, деньгами или регаліями. Съ Совѣтской властью никакого дѣла не сдѣлаешь, и даже концессій съ нею въ концѣ концовъ не устроишь. Но не теперь, такъ позже, не съ этой властью, такъ съ другой — лишь бы она была слаба, безпомощна и зависима, — въ формѣ ли концессіи или въ формѣ какого либо дружескаго мандата или содѣйствующей опеки — возможно получить уплату за товары или по долгамъ съ капитальнаго достоянія русскаго народа, а не съ его производства. Быть можетъ, это соображеніе и побуждаетъ иную державу не очень торопиться съ возстановленіемъ въ Россіи строя, содѣйствующаго нормальной экономической производительной жизни, но вмѣстѣ съ тѣмъ и нормальной, склонной къ защитѣ своихъ интересовъ государственности. Безспорно въ этомъ одно — что къ такимъ концессіямъ, мандатамъ или опекѣ, т. е. къ властному распорядительству въ предѣлахъ Россіи, Германію не склонны будутъ допустить; еще менѣе допустятъ, чѣмъ къ участію въ военной оккупаціи русской земли. Отсюда слѣдуетъ, что для Германіи русскій рынокъ откроется надлежащимъ образомъ только тогда, когда въ Россіи возстановится производительный трудъ и государственность, достаточно сильная, чтобы охранить себя отъ концессіоннаго и мандатнаго вторженія, чтобы обезпечить за своими гражданами свободу хозяйственныхъ, частно-международныхъ отношеній.