Сумеречный септет - [3]

Даниэль пробормотал что-то невнятное и закрыл лицо протянутым мною платком.

— Это опасно?

— С респираторами нет. К тому же испарения эти действуют избирательно.

— Э-э-эй! — позвал Рейнброд ушедших вперед членов нашей группы и поднял мой лежавший на рюкзаке карабин.

— Положи.

— Что?

— Оставь в покое оружие.

Десто посмотрел на меня как на ненормального, но карабин отложил в сторону. Можно было бы объяснить ему, что в Масандармских топях мы чуть не перестреляли друг друга из-за этих галлюцинаций, но начнутся ненужные расспросы… А вот откуда здесь лишайники эти, хотел бы я знать, — ведь радиации-то нету!

Если бы здесь была радиация, я бы и не подумал вкладывать деньги в это сомнительное предприятие, тем паче принимать в нем личное участие. Я и так уже нахватался рентген за последние годы. Собственно, из-за этого я и отказался сотрудничать с Ольгердом Янсоном и очутился в Порт-Андебаре, где и услышал про Мертвые города. Говорят, во время последней войны тут было использовано какое-то неизвестное оружие, и в результате города Северо-Востока сохранились совершенно целыми, хотя и полностью обезлюдели, причем никаких следов радиации обнаружено не было. Естественно, я решил проверить слухи и познакомился с Десто Рейнбродом, референтом по науке мэра Порт-Андебары.

Разговаривать о Мертвых городах он, правда, решительно отказался, сославшись на то, что правительство Тристогомы еще тридцать лет назад, то есть сразу после войны, наложило запрет на их посещение и до сих пор его не отменило.

— Да вам эти Мертвые города и ни к чему, — продолжал он, глядя на меня, как гурман на пирог с соловьиными язычками. — Я сведу вас с людьми, которые заняты подготовкой к более интересному и прибыльному делу. — И, заметив мои колебания, подмигнул и добавил: — Кстати, один из них — специалист по Мертвым городам, и, если сочтет нужным, удовлетворит ваше любопытство.

Дополнение это как-то не вязалось с его предыдущим заявлением, касающимся посещения Мертвых городов, но я смолчал, решив уточнить все на месте. Кажется, именно этого Рейнброд и добивался. Во всяком случае он тут же пригласил меня на встречу со своими приятелями в кафе «У Робина».

После того как я поучаствовал в подъеме четырехзвездного «Дисмута», мне приходилось ввязываться в разного рода аферы, так что пламенная речь и туманные пророчества Эрнеста впечатления на меня не произвели. Гораздо больше заинтересовал меня сам Эрнест. Сидя в третьесортной кафешке, человек этот излагал свои бредовые планы экономической и политической перестройки жизни страны и Планеты в целом на основе разработки какой-то Богом и людьми забытой Станции. Планы были ниже всякой критики, но в идеях, связанных со Станцией, какое-то рациональное зерно имелось. Эрнест производил впечатление человека, убежденного в своей правоте, однако не фанатика.

Если отбросить в сторону лирику и прожекты, суть рассказанного им сводилась к следующему. Несколько лет назад для проведения экспертизы Десто Рейнброд передал Эрнесту, одному из ведущих специалистов «Электроникал Сайч», кое-какие бумаги из секретных архивов Масенды. Изучая их, Александеро, знакомый с работами Анны Теодора Клозея Унга, с изумлением обнаружил, что последние годы жизни всемирно известный ученый провел в республике Пасси, где, пользуясь особой благосклонностью президента Масенды, принимал активное участие в строительстве Станции — того самого Большого Ковша, теоретическая возможность создания которого была рассмотрена им в одном из его фундаментальных трудов.

Кроме того, что Станция эта возведена была, чтобы черпать энергию из космоса, я, сказать по правде, мало что понял, но звучал рассказ Эрнеста убедительно, поскольку он снабдил его ссылками на соответствующие документы, выписками и цитатами. Впрочем, я поверил бы ему и без этого.

Подкупила меня не квазинаучная речь и не собранные Эрнестом материалы, а внутренняя убежденность его в своей правоте. Ну и, пожалуй, масштабность замысла: агрегат, вырабатывающий энергию фактически из ничего, — это вам не заброшенные города — дело солидное.

Единственное, что меня удивляло, — это отсутствие какой бы то ни было заинтересованности правительства Тристогомы в розысках упомянутой Станции. Из документов следовало, что находится она на территории бывших северных провинций республики Пасси, аннексированной в ходе последней войны, и потому именно от тристогомского правительства следовало бы ожидать каких-то инициатив. Хотя… Если кругом разруха и руки не доходят даже до Мертвых городов, эвакуация которых сулит реальные прибыли, то на поиски какой-то полумифической Станции средств и подавно не найти.

Десто Рейнброд

Интересный тип этот Батиста Викаура! Все простачком прикидывается, а нет-нет да и проявит себя. «Багровые лишайники» — надо же! «Я турист — любитель экзотики», — хороша экзотика, если, чтобы ею насладиться, надо респиратор надевать! Да и с карабином он ловко обращается, привычно, как мусорщик с метлой.

Нет, милый мой, никакой ты не турист. Понагляделся я во время торжественных приемов на туристов — золотые зубы, сигара, светлый костюмчик и прозрачный взгляд. А во взгляде пренебрежение: «Это и есть знаменитая Тристогома-победительница?» Конечно, им, приехавшим с другого материка, из далеких благополучных стран, положено смотреть на нас как на дикарей. А почему, спрашивается? Потому что у них хватило ума не только сделать оружие, но и сохранить мир с соседями. А оружие нам продать — играйте, дети.