Сумеречные люди - [9]

— Вы живете недалеко отсюда? — спросила, проснувшись, Лола.

— Да.

— И я тоже.

— Я работаю в музее, — сказал Этуотер. Он чувствовал, что засыпает, и счел, что должен сказать еще что-то. Настроение у него с каждой минутой становилось все хуже.

— У вас, должно быть, очень интересная работа, да? — сказала Лола.

— Нет.

— Не может быть!

— Я подумываю наняться на корабль и уйти в море.

— Что ж, это, наверно, очень интересно.

— Вы находите?

— Да, — сказала Лола, — мне так кажется.

Только бы не начала опять про Бертрана Рассела, подумал Этуотер.

Такси остановилось. Они вышли и стали подниматься по лестнице.

— Так вот вы где живете!

— Да.

— Какая чудная комната! — воскликнула Лола, входя в квартиру Этуотера и садясь на диван. Она проснулась окончательно. Этуотер тоже сел на диван, но лишь потому, что все стулья в комнате были ужасно неудобные. Ему невыносимо хотелось спать, и он никак не мог вспомнить, с какой стати пригласил эту девушку к себе домой. Он посмотрел на нее и подумал, что она похожа на гнома.

— Выпить хотите?

— А что у вас есть?

— Есть вроде бы немного джина.

— А еще что?

— Содовая.

— Буду джин с содовой.

Этуотер смешал ей в бокале джин с содовой.

— Странно, что мы раньше не встречались, — сказала Лола.

— Странно.

— Вы знаете Гвен Паунд? — спросила она.

— Мы знакомы.

— Мы вместе живем.

— Вот как.

— Я вам нравлюсь? — спросила она.

— Ты прелесть.

— Странно, что мы раньше не встречались.

Интересно, почему я потерял к ней всякий интерес, подумал Этуотер.

Лоле явно опять захотелось спать, и она прилегла на диван.

— Мне ужасно нравится твоя квартира, — сказала она. — Сколько в ней комнат?

У нее были отличные лодыжки. Этуотеру хотелось спать, ему все было безразлично.

— Хочешь еще выпить? — спросил он.

Она сделала глоток джина с содовой и скорчила гримаску.

— Где же обещанные книги?

Этуотер встал. Демонстрировать свою библиотеку он был не в состоянии — ужасно хотелось спать.

— У меня их много. Всяких. На все вкусы, — сказал он.

— Милый, — сказала она.

— Милая, — сказал он, погладил ее по голове и поцеловал.

— Ты много читаешь? — спросила она.

— Случается.

— И я.

— И ты?

Она допила джин с содовой и снова скорчила гримасу.

— Милый, меня тошнит.

— Только не здесь, — поспешил сказать Этуотер. — Это как-никак гостиная.

— А что если меня все-таки стошнит?

— И не думай. Нельзя.

— В любом случае пить больше не буду.

— Тогда выкури сигарету.

— И сигарету не хочу.

— Наверно, тебе стоило бы лечь спать.

— Ты считаешь?

— Ну да, раз ты неважно себя чувствуешь.

— Может, ты и прав.

— Да, я бы советовал тебе поехать домой и лечь спать.

Лола выглядела неважно: бледная, растрепанная, на носу густой слой пудры. И все же в придурковатом выражении ее лица было что-то неуловимо привлекательное. Ей явно хотелось общаться, но сил не было.

— Может, мне действительно лучше поехать домой?

— Думаю, да.

— Сейчас поеду.

— Вызвать такси?

— Нет.

— Мне и самому пора ложиться, — сказал Этуотер, — а то завтра буду вареный, ничего не смогу делать.

— Тогда я поехала.

— Надо будет встретиться снова.

Они спустились по лестнице и вышли на улицу. Уже светало, и дома казались серыми, точно задник в театре. Все было каким-то нереальным, иллюзорным и недолговечным. Дышалось пока легко, но день опять обещал быть очень жарким. В конце улицы у тротуара стояло свободное такси.

— Отвезти тебя? — без уверенности в голосе спросил Этуотер.

— Нет, — ответила Лола, — пойду пешком.

— До свидания.

— До свидания.

Они поцеловались. Она дошла до перекрестка и, поворачивая за угол, помахала ему на прощанье. Этуотер тоже ей помахал. А затем повернулся и вновь поднялся по лестнице. Бутылку джина он поставил в буфет, вошел в спальню и задернул занавески. Сквозь них уже пробивалось солнце, но в комнате стоял полумрак, и пришлось включить свет. Он почистил зубы, разделся и лег. В саду за домом уже вовсю пели птицы, их пение долго не давало ему заснуть.

5.

Этуотер сидел в своем кабинете, в музее и читал книгу. Стены комнаты были выкрашены в светло-желтый и оливково-зеленый цвет. Он читал и одновременно вспоминал вечеринку, на которой был накануне.

«…изоморфическая связь между окружностью бокала и отверстием гитары — результат одностороннего сравнения, поскольку связь существует между двумя предметами, практически идентичными…», — прочел он.

Приглашать к себе Лолу было ошибкой — теперь он это понял. Ведь лег он под утро и сегодня никакого интереса к теоретическим выкладкам не испытывал. Ни малейшего. Он сидел, раздумывая, куда мог этот интерес подеваться, когда в комнату вошел Носуорт.

— Доброе утро, Этуотер. Вы бледны, — сказал Носуорт.

— Вчера вечером съел омара. Отравился, должно быть.

— Я и сам себя неважно чувствую, — пожаловался Носуорт. — Боли в спине. Старая история.

— Да?

— Да. — Носуорт вздохнул. Это был очень высокий, желтушный человек лет пятидесяти. Считалось, что он хороший археолог. Носил он твердые отложные воротнички слишком большого размера. На фоне светлых стен лицо его казалось еще более желтым. Он стоял, не двигаясь и не говоря ни слова, с несколькими толстыми фолиантами под мышкой и напоминал каменное изваяние или же экспонат из комнаты ужасов.