Сумеречные люди - [37]
— Да, — сказала Сьюзан, — ненадолго.
Перед последней встречей на ринг вышел ведущий и объявил, что он очень сожалеет, но сегодня Джо Коннор выступить не сможет, поскольку он растянул запястье. Вместо него и его противника выступят два других боксера той же весовой категории.
Ведущий охрип, поэтому имен боксеров они не разобрали.
— Лучшего боя мы, черт возьми, так и не увидим, — посетовал мужчина, сидящий за ними, и его спутница с ним согласилась. «Могли бы заранее предупредить», — проворчала она.
«Зачем мы вообще приходили!» — в сердцах выкрикнул кто-то из зрителей.
Ведущий еще раз назвал имена боксеров, не обращая никакого внимания на выкрики из зала. И опять из-за поднявшегося шума они не расслышали имен боксеров. Ведущий сошел с ринга и продолжал начатый разговор. Последнего боя — в нем встретились какие-то маловыразительные спортсмены, которых, впрочем, завсегдатаи, по всей видимости, хорошо знали, — пришлось ждать довольно долго. Оба боксера были не первой молодости, боксировали они неплохо, но сам матч ничем не запомнился.
— Когда вы уезжаете? — спросил Этуотер.
— Точно не знаю. Совсем скоро.
— В таком случае мы увидимся не раньше, чем через месяц. Что-нибудь в этом роде.
— Этот поединок, по-моему, был не слишком интересен. Что скажете?
— Да. И боксеры ужасно нехороши собой. Уроды.
— Вы находите?
— Что один, что другой.
— Сьюзан, может быть, вы передумаете, когда вернетесь?
— Умоляю вас, хватит.
— Простите.
— Мы же решили, что больше встречаться не будем.
— Верно. Я забыл.
Бой наконец закончился. Все встали и двинулись к выходу. Этуотер и Сьюзан ждали, пока толпа в проходе поредеет. Когда они спускались по лестнице, кто-то сказал:
— Ого! Какая встреча!
— Вот уж не ожидала вас здесь встретить, Уолтер, — сказала Сьюзан.
Уолтер Брискет — его сопровождал очень бледный молодой человек — сказал:
— И напрасно. Теперь это модное место. Благодаря мне.
— Вам, Уолтер?
— Разумеется. Кому же еще?
Сообразив, что иного выхода нет, Этуотер сказал:
— Мы все едем в одном такси?
В разгар лондонского лета довольно приятно, хотя и немного тоскливо, сидеть у открытого окна. Полотер «Миддл Уэст» раскатывал по коридорам музея.
— Но почему только во вторник? — допытывался Носуорт у человека, который пришел починить стул в приемной.
— Раньше вряд ли успеем.
— И чем же вызвана задержка?
— Таковы наши сроки.
Человек ушел. Носуорт спросил у Этуотера:
— Вы ведь на следующей неделе уезжаете?
— Да.
— За границу?
— Сначала ненадолго домой, а потом к Реймонду Принглу — у него дом загородом.
— Это тот, у кого была выставка?
— Да.
— И как выставка? Имела успех?
— Вполне.
После паузы Носуорт сказал:
— Нет сил переносить эту жару.
Из-за того, что окно было широко раскрыто, и подоконник, и письменный стол Этуотера, и его бумаги покрылись толстым слоем копоти. Где-то сейчас Сьюзан, думал Этуотер, лежит, наверно, где-нибудь далеко-далеко на пляже и загорает… Доктор Кратч, надо надеяться, в такую жару не заявится, дождется, пока станет прохладнее. От жары бумаги на столе завились спиралью, а светло-желтая темпера на стенах полопалась и, казалось, покрылась волдырями.
Часть третья
ПАЛИНДРОМ
Этуотер огляделся: Прингла на платформе не было — еще не приехал. Платформа была пуста, если не считать престарелого носильщика, глухого и, как видно, потерявшего рассудок, — он ни про Прингла, ни про его дом ничего не слышал, поэтому Этуотеру оставалось лишь сесть на скамейку и ждать. Поездов в обратном направлении не было, а до дома, если верить старику, добраться можно было только пешком. Этуотер решил не тащить чемодан через дюны, сел и закурил. Носильщик медленно катил бидоны с молоком с одного конца платформы на другой. А потом покатил обратно. «Тепло сегодня», — сказал ему Этуотер, но носильщик ничего не ответил.
Появился Прингл через три четверти часа. Он был в шортах цвета хаки и в желтой рубашке с открытым воротом; его огненно-рыжие волосы в сочетании с рубашкой смотрелись довольно странно. Не стригся он уже несколько недель.
— Машина никак не заводилась, — сказал он. — Клади чемодан назад. Осторожней! В пакете яйца. Если разобьешь, завтра утром нам есть будет нечего.
Этуотер сел в машину.
— Ехать далеко?
— Миль пять.
Дорога шла среди дюн. Вдоль нее тянулись проволочные изгороди и телеграфные столбы, трава у столбов была покрыта белой пылью. Пыль от колес подымалась в воздух и оседала облаком над утесником и над дюнами, за которыми виднелись очертания насосной станции.
— Как вы там живете? — спросил Этуотер. Ему поскорей хотелось узнать, кто гостит у Прингла.
— Живем себе. Без особых происшествий, — ответил Прингл. — Вчера вечером у нас было нечто вроде вечеринки.
— Правда?
— Черт! — вскричал Прингл. — С трудом въехала в гору. Надо будет отдать эту колымагу в ремонт.
Вдоль дороги стояли коттеджи, проволочная изгородь неожиданно кончилась, замелькали деревья, и они в облаке пыли свернули налево и покатили по заросшей травой узкой улочке.
— Ну вот, слава богу, доехали, — с облегчением вздохнул Прингл.
В низине, в окружении нескольких сараев, образующих нечто вроде дворика, стоял уродливый серый домишко без сада спереди и главного входа. Прингл остановил машину.
