Сумеречные люди - [36]

— Да, кстати, раз уж я так вам нравлюсь, — сказала Сьюзан, — как там поживает ваша подружка, которая так смешно одевается?

— А что вас интересует?

— Вы с ней еще видитесь?

— Изредка.

— Господи, не все ли мне равно! — воскликнула Сьюзан.

— Я знаю, что вам все равно.

— Думаете, я не понимаю?

— А что, понимаете?

— Да, — сказала она. — Но от этого ничего не меняется.

— Почему?

— Не знаю. Так мне кажется.

— Ясно.

— Вообще-то вы милый, — сказала она.

— Вы находите?

— Да, я это чувствую.

— В любом случае, я почти вас не вижу, поэтому не все ли равно…

— А что если мне не все равно?

— Вам совершенно все равно.

— Не будьте таким, — сказала она.

— Каким?

— Мне это не нравится.

— Ерунда.

— Да, — повторила она, — не нравится.

— Что ж, меня не переделать.

— Зануда вы.

— Знаю.

— Будьте со мной поласковее. Вы ведь бываете милым.

— Сегодня я не в настроении.

Перерыв кончился. Ведущий объявил следующую встречу — любительский матч из трех раундов. Сьюзан спросила:

— Кто выйдет на ринг?

— Любители. Это их первый бой. Зарабатывают себе на хлеб чем-то другим, но хотят стать боксерами. А может, просто подраться любят. Вы слышали их имена?

— Нет.

Оба боксера были высокими, плечистыми парнями. Один из них, по всей вероятности, был моряком, второй мог оказаться кем угодно. Лицо у него было грубое, но на профессионального боксера он был непохож. Волосы у него торчали во все стороны, а макушка была лысой, как у японской куклы. Прозвенел гонг. Противники сошлись в центре ринга и обменялись первыми ударами. В отличие от предыдущих боксеров, эти двое, совершенно позабыв о защите, колошматили друг друга на чем свет стоит, били куда попало и как попало. Вскоре тот, что походил на японца, подбил моряку глаз. Зрители веселились от души.

— Море крови, — сказала Сьюзан.

— Погодите, скоро они оба и в самом деле будут залиты кровью с головы до пят, вот увидите.

— Не люблю вида крови.

— В поединке всего три раунда.

Первый раунд завершился. Тот, кто был похож на японца, один раз упал, но не успел он подняться, как грянул гонг. Последовала долгая пауза.

— Что случилось?

— Бог его знает.

«Японцу» принесли другие трусы — свои он порвал, когда упал в конце первого раунда. Он натянул новые трусы поверх старых, и матч возобновился. Противники по-прежнему осыпали друг друга градом ударов. В какой-то момент тот, кто был похож на японскую куклу и боксировал в двух парах трусов, нанес моряку, казалось бы, несильный удар прямой в челюсть, отчего моряк медленно, точно куль с мукой, повалился на ринг и после того, как рефери досчитал до десяти, был поднят и унесен в раздевалку. Зрители смеялись, аплодировали, некоторые улюлюкали. Кто-то бросил на ринг шестипенсовик, и ведущий, поднырнув под канаты, подобрал монетку. Следом и другие зрители стали бросать на ринг мелкие монеты, пока их не образовалась целая груда. Ведущий собрал все монеты до одной.

— Это им?

— Да.

— Зачем?

— Деньги как-никак.

После любительских матчей на ринг опять вышел валлиец, на этот раз, правда, не худой, а полный и высокий парень из Баттерси с очень не глупым лицом. Оба боксировали совершенно иначе, чем подростки, постоянно перемещаясь по рингу и уходя от ударов противника. Наблюдать за ними было не так интересно: хотя в боксе они, безусловно, были более искушены, чем их предшественники, ни тот, ни другой по-настоящему высокого боксерского искусства не демонстрировал. Зрители опять заскучали, время от времени из зала раздавались недовольные выкрики. В момент удара валлиец притопывал негнущейся левой ногой. Один раз, в шестом раунде, он нанес сопернику сильный, хотя и неточный, удар левой в голову, от которого тот отлетел на канаты. Такая «разведка боем» продолжалась до двенадцатого раунда, после чего оба немного взбодрились, однако к тому времени слишком устали, чтобы предпринять что-то существенное. Валлиец постоянно прибегал к одному и тому же приему: откидывался на канаты, а затем, оттолкнувшись от туго натянутых веревок и набрав дополнительную скорость, вновь вылетал на середину ринга. Прием этот, впрочем, ничего ему не дал, и победителем по очкам стал высокий парень из Баттерси. В проходе появился мальчик, продававший фрукты.

— Яблоки, вкусные яблоки, — заученно твердил он. — Всего два пенса.

— Хотите яблоко? — спросил Этуотер.

— Нет, съешьте вы.

— Съем.

Этуотер дал мальчику два пенса и стал есть яблоко. Оно было зеленым и совершенно безвкусным. С тем же успехом можно было есть воздух.

— Вы ведь знаете: того, что называется успехом, не бывает, — сказала Сьюзан.

— С чего вы взяли, что я это знаю?

— Ну конечно, знаете.

— Вы — прелесть, — сказал он, бросая черенок под сиденье. — Мы ведь увидимся, когда вы вернетесь, правда?

— Да, — сказала она. — Когда это еще будет!

— Но вы же сами сказали, что это будет скоро, разве нет?

— Да, скоро. Сама не знаю, зачем я это сказала.

— Вы хотите сказать, что уезжаете очень надолго?

— Нет, совсем ненадолго.

— Мы ведь встретимся, когда вы вернетесь?

— Не знаю. В наших встречах есть что-то обязательное. Деловое.

— Тогда, может, нам и вовсе не встречаться?

— Пожалуй, и в самом деле лучше не встречаться.

— Вы, правда, уезжаете ненадолго? Скажите.