Сумеречная роза - [6]

Жизнь в Миддлхэмс протекала гораздо добрее, и Элис испытала неодолимое горе, узнав о смерти Анны. Она не чувствовала ничего по отношению к своей матери, совсем чуть-чуть к своему отцу, хотя и надеялась застать его живым, а еще надеялась, что ее язык не прилипнет к небу, когда она попытается заговорить с ним, как случалось в детстве. Теперь она будет сильнее. Есть вопросы, на которые она должна получить ответы.

— Я сожалею, — проговорил Мерион.

Она удивленно посмотрела на него, почувствовав с его стороны жалость к себе. Он, по-видимому, считал, что вид замка погрузил ее в скорбные мысли.

— Теперь я одна, — медленно произнесла она, — или почти одна. Неделю назад я имела семью и других защитников. Сегодня у меня нет никого.

— Вы в безопасности, mi geneth, — мягко успокоил он ее. — Никто не обидит вас, пока вы под моей охраной, и, что бы вы ни думали о Гарри Тюдоре, скоро вы узнаете, что он хороший человек.

Нахмурившись, она ответила:

— Я не знаю, каким именем вы назвали меня сейчас, сэр, да мне и все равно. Ваш Тюдор — настоящий узурпатор и к тому же убийца, который не имеет права на английский трон, что должен знать любой здравомыслящий человек, будь он даже и валлиец.

Она услышала тяжелое дыхание Джонет и тут же поняла, какой допустила промах, стоя лицом к лицу с врагом, в окружении его солдат. Тем не менее она гордо вскинула голову и заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.

К ее удивлению, он улыбнулся:

— Когда вы злитесь, в ваших глазах вспыхивают золотые искорки. — И прежде чем она могла опомниться, добавил:

— Mi geneth означает всего лишь «девушка» или «девочка», и ничего больше. И когда, интересно, вы пришли к убеждению, что у валлийцев нет здравого смысла?

Элис открыла рот, потом закрыла, смущенно глядя на него.

— Я не говорила, что у них его нет.

— Вы подразумевали.

Его слова еще звучали в ее голове, и она понимала, что он прав, но не знала, что ему ответить, и поэтому смотрела в сторону и молчала.

Они приблизились к палаткам. Через некоторое время, остановившись перед самой большой, она наконец повернулась к нему и тихо вымолвила:

— Я должна снова принести свои извинения, сэр, за мои слова.

— Вам будет очень жаль, если вам не позволят выйти замуж за сэра Лайонела Эверингема?

Ее глаза широко открылись, и она ответила не задумываясь:

— Я даже не знаю его. Ричард организовал нашу помолвку, и меня представили сэру Лайонелу на церемонии, но я не сказала с ним больше двух слов.

Он кивнул с явным удовлетворением, потом указал на палатку:

— Вы будете спать здесь, миледи, вместе с вашей служанкой. Здесь вы будете в совершенной безопасности. — Он спешился.

Глядя на него сверху вниз, Элис попросила:

— Я хочу увидеть отца, сэр Николас. Может оказаться, что он единственный мой живой родственник. Вы не должны препятствовать.

Мерион покачал головой.

— У вас все еще есть братья, и в любом случае я не могу позволить свидание. Опасность слишком велика. Именно поэтому я приказал вашему эскорту вернуться в Драфилд.

Не зная, что он отдал такой приказ, она обернулась и увидела, что Джорди и остальные действительно уехали. Прежде чем она могла возразить, сэр Николас продолжал:

— Почти все внутри замка мертвы, госпожа. Не осталось никого, кроме слуги, который ухаживает за вашим отцом, да старухи знахарки; и хотя холодная погода позволила нам отложить погребение до вашего приезда, мы должны уехать завтра. Мы останемся, только чтобы похоронить мертвых, не дольше.

— Но я…

— Нет. — Он не повысил голос, не сдвинул брови, но она поняла, что настаивать бесполезно. Даже в Миддлхэме она выучила трудный урок подчинения мужской власти.

Элис покорно склонила голову, но в то же время решила, что так или иначе, а найдет способ увидеть отца. Еще до их отъезда нужно заставить валлийца понять, что она не позволит отказать ей в возможности последнего прощания. А пока лучше будет усыпить его подозрения и, выжидая, хорошенько подумать.

Глава 2

Оказавшись внутри большой палатки, Элис стянула перчатки и молча огляделась. Даже мягкое золотое мерцание масляной лампы не могло улучшить спартанской обстановки и сделать ее уютной: На сыром земляном полу недалеко от левой тканевой стены находилась лежанка из мехов, рядом стоял табурет с грудой меховых одеял. Напротив расположились открытый сундук и деревянная скамеечка для молитв. Кроме нее, единственным предметом мебели оказался переносной умывальник. Масляная лампа висела на крюке центрального шеста.

— Палатка ваша? — спросила Элис сэра Николаса, откидывая капюшон и открывая свои влажные спутанные волосы.

— Теперь ваша, мадам. Один из моих ребят приютит меня. Том, мой оруженосец, перенесет мою одежду. Вы что-нибудь ели?

— Да, немного хлеба с маслом в полдень. Он нахмурился.

— Я прикажу приготовить нормальной еды. Уже пробило пять, но, несмотря на облака, еще несколько часов будет светло, так что вы, вероятно, захотите отдохнуть перед ужином.

— Может ли кто-нибудь принести мне воды?

— Чтобы пить? Есть фляжка…

— Чтобы смыть с себя дорожную пыль, — ядовито ответила Элис. Она показала свое запачканное грязью запястье. — Моя кожа обычно не такого цвета, уверяю вас, сэр. Он ухмыльнулся: