Сумасшедшие - [19]

Здесь не говорят - «жильцы», «пациенты», «больные», говорят - «обеспечиваемые»: забавный уездный канцелярит. В красном уголке, фактически - клубе, висит стенд «Лучшие обеспечиваемые» с подзаголовком «Труд облагораживает человека». Но, похоже, пассивный залог не такой уж нерушимый: нельзя отменить экономическую прагматику, поэтому все, кто может и хочет работать - работают: в теплицах и на участке, в мастерских и бытовых службах. Парник - в сплошном ковре зеленого лука. «На продажу?» - «Нет, это нашим, витамины». На въезде в интернат стоит камера слежения, но никаких секьюрити нет, привратник очень высокого роста радостно, однако же с большой важностью в лице, распахивает ворота. Сразу и не поймешь, что «обеспечиваемый». В интернате вообще нет охранников. «Зачем они мне?» - пожимает плечами Рахматуллин. На окнах также нет решеток, более того - «легких» пациентов ненадолго выпускают в город. Ближайшая забота - организовать профессиональное обучение двадцати «обеспечиваемых», дать им хорошие рабочие профессии (плотника, слесаря) и потом наладить производство. Неизвестно, что скажет по этому поводу охрана труда, но Рахматуллин верит в своих подопечных больше, чем в режим и регламент. Они, по всему судя, готовы ответить ему тем же.

III.

Почему-то думалось, что в интернате живут в основном дементные старики. Заблуждение: основному контингенту психохроников - от 18 до 44 лет, хотя есть, конечно, и ветераны, у самого заслуженного - он брал Берлин - своя комната. Социальный состав очень пестр. Часть больных - печальные наследники непросыхающих родителей (слабоумие - по преимуществу на фоне алкоголизма), девять процентов - люди с органическими поражениями нервной системы, около трети - люди с травматическими расстройствами головного мозга, и еще столько же - страдающие шизофренией. Болезнь унифицирует: «бабы, слобожане, учащиеся, слесаря» и - бывшие творческие работники, интеллектуалы - все они в равной мере «обеспечиваемые», все - на поверхностный взгляд - в этих интерьерах похожи друг на друга. Психиатр, кандидат медицинских наук Ильнур Рахимов говорит, что реформы («социальные потрясения») увеличили количество больных примерно на десять процентов. Как в наши дни сходят с ума? Иногда сходят, а иногда и сводят. Вот пример: начальник отдела на заводе в Набережных Челнах, дама властная и резкая, жесткая производственница, получила в наследство квартиру в Петербурге. Поехала оформлять - и пропала бесследно; родные объявили в розыск. Через три месяца ее нашли на питерской улице, была без сознания. Неизвестно, какими нейротропными препаратами ее накачали, но последние восемь лет жизни прошли в совершенно вегетативном состоянии, и единственным, кого она смутно узнавала, был муж - во время его визитов она что-то вспоминала и всегда плакала.

Здесь, как нигде больше, понимаешь личную близость безумия, невозможность предугадать и предотвратить. Блестящий молодой человек, сын хороших родителей, гитарист, учился во Владивостоке, получил травму на учениях, - и все: непоправимо. Сейчас ему 37 лет - все перепробовано, все испытано. Или девушка - очень одаренная, красивая, училась в Москве, - переводила бабушку через дорогу, налетела машина, бабушка умерла у нее на руках. Девушка уцелела - но не рассудком, много лет подряд живет в том ужасном дне, словно на переходе. А еще бывает - энцефалит как осложнение после обычного гриппа, как это было у инженера из Нижнекамска, 19 дней в коме - и стойкий психический дефект, и тоже - непоправимо. Судьбы, судьбы, судьбы. Преданные мужья и жены, отказавшиеся мужья и жены, дети, навещающие родителей, и дети, забывшие родителей. Из 500 человек - только 20 дееспособных.

А пока мы разговаривали с доктором Рахимовым, у него родилась дочь. Ее назовут Аделией.

IV.

Чтобы избежать пафосного слова «возрождение», скажем сдержанно: «реконструкция». Это общее состояние и Елабуги последних лет, и ее социальной сферы. Всегда есть известные ножницы между самой честной чиновничьей цифрой и голосом обывателя. По данным социологического опроса, более 60 процентов горожан оценивают себя как средний класс (в прошлом году таких было в полтора раза меньше), в городе сохраняется очередь на социальное жилье, практикуется социальная ипотека - с другой стороны, горожане же говорят, что на зарплатах в 7-8 тысяч рублей - при уровне цен в Татарстане - жить совсем несладко. При этом, однако же, Елабуга - второй в республике университетский город (Елабужский пединститут стал педуниверситетом), и молодежь не уезжает отсюда, а приезжает сюда; особенно ценятся выпускники здешнего иняза, а всего в 70-тысячной Елабуге - 4 вуза и 23 тысячи учащихся. Общая эмоция горожан - несколько настороженное, но в целом спокойное ожидание больших перемен к лучшему. Это связано и с первыми результатами заявленной стратегии развития города: образование, культура, туризм, социальная поддержка. Глава района - кандидат наук, а его заместитель, Елена Соловьева, - бывшая директор школы, и выбранные ими приоритеты уже начинают оправдывать себя. Исключительно хорош отреставрированный центр, открываются новые гостиницы, музей Цветаевой превратился в мемориальный комплекс, в городском музее-заповеднике более 70 объектов, - за прошлый год Елабуга приняла 123 туристических теплохода, бесчисленное количество автобусов и самостийных путешественников. Интенсивно, где-то, может быть, даже навязчиво конструируют культ филантропии, благотворительности, как можно более возвеличивая легендарную династию купцов Стахеевых.