Сумасшедшая шахта - [73]

– Потом я думал президентом России стать... – продолжил Шура, с опаской посмотрев на девушку. Было ясно, что вариант с жизненным финишем на необитаемом острове с Ольгой под боком его явно его не устраивает.

– А на фиг тебе президентство? – воскликнул я под ржанье товарищей. – Твоих денег липовых еле-еле хватит с российскими государственными долгами расплатится... А больше напечатать не сможешь – в ранге всенародного президента ты вряд ли сможешь приезжать на Шилинку незамеченным... А поручишь своей администрации – разворуют все и продадут потом с потрохами какому-нибудь Березовскому.

– Ты зря этот вариант очерняешь... – усмехнулся Коля, вытирая слезы, выступившие от смеха. – В России Шура – в самый раз президент... Представляешь, как по Общероссийскому телевидению будут транслировать очередное перезомбирование Государственной Думы?

– А я уже передумал... – почему-то недовольно проговорил Шура и на глазах у всех нас начал превращаться в монстра.

Углядев происходящую метаморфозу, Ольга вздохнула, с недовольным видом поднялась с шезлонга, подошла к пляжной сумочке, лежавшей в плетеном кресле, и, вытащив пистолет, приблизилась к Шуре и уставилась ему в глаза. Когда они стали малиново-звериными, Ольга расчетливо ударила Шуру ручкой пистолета в сердце и тут же, не удостоив его и взглядом, проделала маршрут к шезлонгу в обратном порядке.

– Можно в следующий раз я его ударю? – улыбаясь одними глазами, спросил Борис Ольгу. – Мне тоже хочется попробовать – у тебя так эффектно получается...

– Бей, если меня рядом не будет... – не открывая глаз, ответила девушка с шезлонга. – Только не очень сильно, а то сердце остановится... И вообще, имейте в виду: эти приступы у нашего друга случаются после сильных стрессов. Так что понапрасну не злите, либо будьте начеку.

Следующие пятнадцать минут мы смаковали шампанское, принесенное нам негром Федей. Когда бокалы опустели во второй раз, Шура открыл глаза и разобижено уставился на меня.

– А что ты так насупился? – спросил Борис, не давая прийти ему в себя. – Мы же по дружбе твои варианты критикуем. Нам самим, может быть, хочется что-то эдакое сотворить... Ну что там еще у тебя? Эфиопов, наконец, досыта накормить? Или тоннель под Байкалом построить? Тоже было... У Владимира Маканина в "Утрате" один озабоченный жизненной бытовухой переход пешеходный под Уралом-рекой от тоски копал. Мечта у него была чисто российская – очень уж хотелось ему посуху на другой берег попасть...

– Выкопал?

– Выкопал... Бабу потерял, людей кучу, деньги все и имущество, но выкопал. Выбрался на другой берег, улегся в буйную траву и испытал, то, что называется оргазмом души...

– Жаль... – с легкой грустью на лице протянул Шура.

– Что жаль? – спросил Валера, ковыряясь в корявых ногтях алмазной пилочкой.

– Что это уже было... Что же мне делать, если все уже было? Очень уж хочется хоть как народу подсобить.

– А ты займись благотворительностью, – посоветовал я, попивая шампанское. – Все жулики, простите за откровенность, благотворительностью занимаются для очистки совести. Построй, например, мраморный сумасшедший дом в здешней Ливадии... С шелковыми смирительными рубашками и золотыми электрошоковыми аппаратами. На весь мир прославишься... Все президенты будут твои пороги обивать...

Шура задумался. По его озабоченному лицу было видно, что он обиделся на "жулика"[17]. Я назвал его так намеренно – на пятой минуте обсуждения мне стало ясно, что надо под любым предлогом смываться с яхты поскорее и подольше. Даже под угрозой потери дареных денег. К такому же мнению, наверняка, пришла и Ольга, скептически рассматривавшая блестящий медью судовой колокол. И я задел Шуру, чтобы хоть как-то подтолкнуть его к мысли, что мы ни в коей мере не его единомышленники и потому нас надо срочно отпускать на все четыре стороны.

– Знаете, что... – прочитав мои мысли, прервал всеобщее молчание Коля. – Давайте сейчас прервем нашу конференцию для глубоких размышлений по существу изложенных путей утилизации накопленных средств. В общих чертах нам уже понятна суть вопроса. А завтра поутру соберемся вновь с готовыми идеями и продолжим обсуждение.

– Давайте... – согласился Шура с готовностью и, встав с шезлонга, пошел к одиноко сидящему на корме Валере.

Минут десять они обменивались там короткими фразами, затем Шура вернулся и сказал, что Валера предлагает сниматься с якоря и идти во Владик. Там, в Шаморе у него есть небольшой особняк и он хотел бы перед нами похвастаться своим вкусом.

– Там у Валерия Никаноровича настоящая английская гостиная, – добавил он, ласково улыбаясь. – Очень в ней хорошо разговаривать по душам. А если ничего не придумаем, можете домой улетать, когда хотите, а можете и пожить там сколько пожелаете... Мы с Валерой будем только рады...

* * *

Договорившись собраться в девять вечера в кают-компании, мы разошлись по своим каютам, но через полчаса к нам с Ольгой постучал Николай. Ему пришлось подождать минут двадцать. Когда я открыл дверь, с ним рядом, сально улыбаясь, стоял Борис в обнимку с двумя хихикающими длинноногими пышногрудыми девочками в умопомрачительных миниюбках (этих девочек, китаянку и японку, Борис зацепил у подъезда супермаркете и с тех пор держал взаперти в своей каюте).