Султан и его враги. Том 2 - [27]

Несмотря на этот ужасный урон, повстанцы не пали духом и единодушно требовали от предводителя, чтобы он вел их снова против турок.

Они хотели во что бы то ни стало пробиться сквозь ряды врагов, чтобы соединиться с другими отрядами своих товарищей.

Предводитель не противился их желанию и с наступлением ночи повел их опять к лагерю турок.

Дружно бросились повстанцы на врагов, не ожидавших нападения, и ворвались в лагерь.

Кровавый бой закипел между бойцами креста и полумесяца.

Кто мог устоять против этого отчаянного мужества? Кто мог выдержать этот бешеный натиск?

Турки смешались и дрогнули.

Ничтожный отряд повстанцев проложил себе дорогу сквозь их ряды. Паша приказал кавалерии остановить наступление врага, но было слишком поздно. Повстанцы успели пробиться сквозь ряды турок, хотя и ценой огромных потерь.

Кавалерия пыталась было преследовать уходивших на соединение со своими повстанцев, но несколько залпов заставили ее отказаться от этого намерения.

Несколько повстанцев поспешили на то место, где они оставили заклинателя змей, чтобы излить на него свой гнев, хотя его слова и оправдались, — но этому несправедливому намерению не суждено было исполниться. У подножия дерева лежали только веревки, которыми был связан старик, а самого старика не было.

Нашли ли его турки и освободили или ему удалось самому отвязаться, никто не мог этого сказать. Как бы то ни было, но заклинатель змей исчез.

IX. Реция и принц

Однажды вечером, вскоре после захода солнца, Черный гном проскользнула в развалины Кадри.

Повсюду царствовала глубокая тишина, нарушавшаяся только треском бесчисленных кузнечиков.

До сих пор Сирре не удалось еще узнать что-либо о судьбе Реции. Она перестала уже надеяться, что Реции удалось избежать преследований Мансура и Лаццаро, и снова ею овладела мысль, что несчастная находится в Чертогах Смерти.

Но, несмотря на знание всех самых потаенных углов этого ужасного места, все поиски Сирры были тщетны.

Это только усилило решимость Сирры защитить во что бы то ни стало несчастную. Она хотела своей любовью загладить все зло, которое принесла Реции ненависть Кадиджи.

Старая гадалка и не подозревала, что ее дочь нашла себе убежище так близко от нее, поэтому Сирра вышла из дома незамеченная матерью.

Добравшись до развалин, Черный гном стала внимательно осматривать их, как бы надеясь найти след Реции.

В ту же минуту она заметила, что к развалинам подходит Лаццаро вместе с каким-то человеком, с которым он горячо о чем-то разговаривал. Спрятавшись за развалившейся стеной, Сирра стала наблюдать за подходившими и узнала в спутнике грека ходжу Неджиба, того самого, который в доме софта был в числе ее стражей и которого она в последнее время часто видела у матери.

По оживленности их разговора Сирра догадалась, что дело идет о чем-то важном. Поэтому она решила следить за ними и, проникнув в середину развалин, добраться до комнаты совета и подслушать у ее дверей. Для Черного гнома, проворной и легкой, это было просто. Проскользнув, как змея, через расщелину в стене, она добралась до комнаты совета почти одновременно с греком и ходжой Неджибом.

В комнате совета уже находился Мансур-эфенди.

С того времени, как он перестал быть Шейхом-уль-Исламом, его честолюбие еще более возросло.

Ничто не останавливало его в стремлении к власти. Все средства казались ему хорошими для достижения своих планов. Он не отступал даже перед кинжалом и ядом, чтобы только избавиться от тех, кто стоял ему поперек дороги.

Сирра окаменела от ужаса, узнав из разговора Мансура с Лаццаро и Неджибом, что его ненависть простирается уже на Сади и что уже найдены убийцы, которые должны лишить его жизни вместе с великим визирем Махмудом-пашой.

— Сади-паша уже несколько дней как уехал, — сказал Лаццаро, — куда и с каким поручением, этого я не мог узнать. Очевидно, тут есть какая-то тайна, к тому же паша уехал так неожиданно, что даже не успел ни разу посетить принцессу.

— Продолжай следить! Он должен скоро вернуться! — приказал Мансур.

— Я принес тебе сведения о гадалке Кадидже из Галаты, могущественный Баба-Мансур, — начал ходжа Неджиб. — До сих пор тебе была неизвестна причина ненависти, которую питала Кадиджа к толкователю Корана Альманзору и всему его семейству. Теперь эта загадка разрешена.

— Говори, ходжа.

— Я следовал твоему приказанию, могущественный п мудрый Баба-Мансур, и в последнее время часто бывал у старой гадалки, — продолжал Неджиб. — Скоро я добился ее полного доверия, только об Альманзоре и ненависти к нему она продолжала упорно молчать. Но сегодня благодаря опиуму она выдала мне последнюю тайну, рассказала мне причину своей ненависти к Альманзору. Жадность побуждала ее к этому!

— Жадность? — спросил Мансур.

— Я давно уже знал, что Кадиджа не без причины ненавидит толкователя Корана и его семейство, — заметил Лаццаро.

— Это открытие очень важно, мудрый Баба-Мансур, — продолжал Неджиб. — Оно касается важной тайны, которая до той минуты была от меня скрыта. Старая Кадиджа знает о сокровищах калифов могущественного дома Абассидов, последними потомками которых были Альманзор и его дети.