Сука - [4]

II

Но вот мы вышли к цели нашего пути. Лес резко поредел, еще через два десятка метров поляна круто обрывалась глубоким оврагом с почти отвесными склонами. Там, в долине, похожее на мусорную свалку, лежало в руинах бывшее село Песково. И никаких следов присутствия нашей батареи, орудия которой, по нашим данным, развернуты на дальнем краю разлома.

Мы подошли к самой кромке. Окруженное высоким синим бором, укутанное слоистой породой оврага, по отвесным склонам которого сбегают светящиеся русла трех ручьев, спрятанное в своей долине, будто в чаше, Песково казалось готовой натурой для пейзажа. Еще недавно. Теперь же развороченные фундаменты его домов пестрели бетонными кубиками, присыпанными осколками шифера и шлакоблока. Измятые зеленые листки ворот тут и там торчали вертикально на прежних своих местах, сплошь усеянные дырами. В одни из них уткнулся искореженный остов автобуса. И повсюду – черные следы огня.

– Пришли? – негромко спросил рядовой Котов.

Начвзвода молчал. Он в бинокль осматривал долину. Его усталость исчезла, уступив место тревожной неуверенности.

Бойцы переглянулись:

– И что?

– Эй, командор, ты картой не ошибся?

Ушаков не ответил снова. Ему требовалось время, чтоб побороть растерянность, он камуфлировал ее осмотром места. Внизу же в предрассветном холодном свете все было очевидно невооруженному глазу. За уступом у наших ног пласталась необитаемая пустота.

– Спускаемся, – наконец нетвердо сказал начвзвода. – Осмотрим все. Возможно, там все же кто-то есть. Или имеются следы расчета. Если нет…

Вдруг он осекся, будто передумав:

– Связь с передовым командным пунктом! Сотник! Вызывайте. Что нам предпринять?!

Минула четверть часа, но рация по-прежнему взвывала полным диапазоном помех, а сотовая связь и вовсе оказалась недоступна. Индикатор не демонстрировал шкалы вообще.

– Продолжайте вызывать. Блокпост, штаб операции, ПКП – кто ответит. Этого не может быть, – уверенно заявил Ушаков и сел на камень.

Мы разом все присели на корточки, будто кто-то глянул на нас в прицел.

Этому действительно не было логичного объяснения. Пепелище было бездымным и холодным. Даже в условиях оттепелевых дождей ему никак не менее трех суток. В штабе же шесть часов назад были уверены, что там базируется по меньшей мере шесть укрепленных расчетов нашей артиллерии.

– Будем возвращаться, – окончательно передумал Ушаков.

Спорный выбор. Что-то толкало меня вперед. Для следующего шага не хватало информации. Ее можно собрать внизу, в Песково. Здесь произошло что-то невероятное. Главные вопросы – что стало с нашей частью и с местными. По результатам осмотра можно что-либо решать. Если возвращаться, то не с пустыми руками. Но я ведомый. Думать – не мое.

Мы повернули назад и не успели сделать нескольких шагов, как тишину вспорола очередь. Эхо грохнуло и разметалось всюду разом. Небо провалилось в необъятную воронью стаю, хором несущую ужас. По нас открыли пулеметный огонь.

– Ложись! – крикнул Ушаков.

А сам с колена дал очередь по плотным необитаемым на вид кустам подлеска.

Мы упали. Одни по собственной воле, другие по вине стрелявших. Началась сумятица. Все навыки, которым неделю назад нас обучали наставники и командиры, стерлись бесследно. Я заозиралась кругом, пытаясь сделать как все, но вокруг царила неразбериха. На скользкой подмерзающей траве бойцы мешали друг другу занять удобную позицию. В нескольких метрах за нами зиял откос оврага с рыхлым отвесным краем, не позволяя свободно рассредоточиться. Кто-то не удержался и соскользнул вниз. Поднялся, выбираясь, и РПК полоснул его поперек. Красный адреналин ударил в виски. Потеряв немало секунд, сначала Котов, потом и я опомнились и присоединились огнем к командиру.

Неприятель бил из леса. Мы изумленно глядели в сторону тропы, по которой только что свободно прошли. Я поливала почти наугад. Позиция стрелка была скрыта от нас стволами и кустарником. Достать его не удавалось. Между тем мы сами оставались как на ладони.

Патронов уходило без счета. Вскоре пот стал есть глаза, картинка поплыла, а пальцы заскользили по металлу. Сведенные напряжением локти простреливала судорога. Внезапно смолкло все. Минута безответности…

– Готов? – еле слышно спросил Корсак и приподнялся, вглядываясь в даль.

– Лежать! – просипел громко начвзвода, резко выкинув в нашу сторону руку с двумя растопыренными пальцами.

– А?..

«Двойка» Боец не успел понять. Раздались два одиночных, и рядовой Корсак беззвучно ткнулся лицом в землю, щекой прижав автомат. Пригнувшись, я дотянулась до его шеи. Он был мертв.

Ушаков проследил за мной взглядом. Видимо, в ответ на мое движение стрельба возобновилась. Пули над головой слышны как живые. С чистыми женскими голосами. Я вжалась щекой в мох и щетину прошлогодней травы и тогда только позволила себе полный вдох.

– Взвод, отходим вниз, к развалинам! По одному, вперед!..

Выбора не было. Немного терпения – и на узкой голой поляне нас добрали бы по одному. Спуск в долину представлял собой крутую узкую тропу без единого куста, за которой выжженное село. В этой воронке сверху нас будет видно всех, как мух в банке. Нас гнали прямиком в ловушку. И ничего не оставалось, как только подчиниться. Добраться до развалин и там, среди бетонного мусора, пытаться укрыться.