Сухих соцветий горький аромат - [8]

— Я уже начал беспокоиться, что ты могла не найти записку. Стою тут и думаю, лучше бы сказал всё с утра, когда мы на первом этаже стояли, — произнёс он, обнял меня и поцеловал в щёку.

— Я на самом деле могла её не найти. Уже когда собиралась идти домой, совершенно случайно сунула руку в карман и обнаружила записку. Это было так неожиданно и приятно, — взволнованно сказала я. — Куда мы теперь?

— Это моя самая любимая улица в городе, гуляя здесь, мне кажется, что я попадаю в сказку, на душе становится как-то тепло и спокойно. Хотелось побыть здесь с тобой.

— Да, здесь в самом деле хорошо.

— Но прогулка по Советской — это далеко не всё, что я запланировал.

— Ты меня интригуешь.

Марк хитро прищурился.

—Давай пройдёмся вниз по улице к автобусной остановке.

— Мы куда-то поедем?

— К месту, где живёт свобода. Потерпи, позже всё увидишь.

Мы держались за руки и медленно шли по залитой солнцем мостовой. Марк посмотрел на меня и сказал:

— А знаешь, отец запретил мне с кем-либо встречаться до окончания школы.

— Почему? — удивлённо спросила я. Несколько раз я видела его отца в нашей школе, он помогал с доставкой оборудования в компьютерный класс. Это был мужчина, крепкого телосложения, с маленькими внимательными синими глазками. Мне он показался весёлым и приветливым, было трудно поверить, что этот человек запрещает сыну думать о девчонках.

— Он очень надеется, что я смогу поступить в хороший университет на историка. Но в последнее время я забросил занятия, мне как-то не до истории было, — Марк подмигнул мне, — всё о тебе думал и больше ничего в голову не лезло. Отец нашёл мои стихи и понял, что дело в девушке, он запретил мне даже думать о свиданиях до тех пор, пока не поступлю. Именно по этой причине я долго не решался подойти к тебе и объясниться.

— Ого… Я не предполагала, что дело так обстоит, — меня охватила растерянность и недоумение. — Значит, отец даже не догадывается, что ты сейчас со мной?

— Да, и он не должен догадаться. Ты же меня не выдашь? — смеясь, спросил Марк.

— Всё зависит от твоего поведения, — усмехнулась я.

— Ах, вот ты какая, — Марк крепко обнял меня, и мы рассмеялись.

— Мне послышалось или ты сказал, что пишешь стихи? — вдруг вспомнила я случайно обронённые Марком слова.

— Иногда.

— Может прочтёшь?

— Как-нибудь прочту, обещаю.

Мы замолчали. До остановки оставалось метров двести, вокруг сновали спешащие куда-то люди с портфелями, сумками и суетливо роящимися в головах мыслями.

— Раз уж ты рассказал про отца, думаю, и мне стоит признаться, — начала я, — мне родители тоже не разрешают встречаться с парнями. Сегодня я сказала маме, что пошла к Лене, а Лену попросила подстраховать на случай, если мама решит проверить, точно ли я у неё. Чувствую, я скоро погрязну во лжи.

— Хм, неожиданно. А из-за чего у тебя такая обстановка? — в свою очередь изумился Марк.

— Не знаю даже, как тебе сказать. Меня всегда воспитывали так, что на первом месте должна быть учёба, и я ещё ребёнок, а дети на свидания не ходят. Вообще у нас много правил, и я должна стараться всегда их соблюдать. Нет, ты не подумай, — спохватилась я, увидев серьёзное лицо Марка, — у нас в семье замечательные отношения, просто родители всегда хотели, чтобы я выросла хорошим, достойным человеком, поэтому я стараюсь совершать поменьше ошибок, а лучше вообще их не совершать.

— Мне кажется, не совершать ошибок всю жизнь невозможно, да и просто скучно. Не думаю, что от нескольких маленьких проступков можно вдруг стать плохим человеком.

— Не знаю… я привыкла думать…

— Расслабься, — перебил меня Марк и взял за руку — ты сейчас со мной, не нужно много думать и переживать. Давай забудем обо всём и просто повеселимся.

— Согласна, — проговорила я, с усилием отрываясь от своих противоречивых мыслей.

Через минуту мы уже стояли на остановке и ждали автобус. Я чувствовала, что атмосфера стала напряженной, поэтому попыталась разрядить обстановку:

— Получается, у нас запретная любовь, — кокетливо улыбаясь, я взглянула на своего спутника.

— Выходит, что так, — рассмеялся он, — и должен заметить, этот факт добавляет в наши отношения остроты.

Через несколько минут мы отправились к маленькой полупустой деревеньке в пригороде Бреста. Ехали мы довольно долго и всё время без умолку болтали о детстве, завершившемся совсем недавно, о живописных видах, открывавшихся из окна, о книгах, которые запали в душу, о музыке и обо всём на свете. Достигнув конечной остановки, мы пешком направились к видневшемуся впереди лугу, за которым возвышалась пышная роща. Посреди густо-зелёного луга стояла заброшенная водонапорная башня.

— Мы идём в башню? — озадаченно спросила я, стараясь не отстать от Марка.

— А ты когда-нибудь была внутри?

— Нет, никогда. Я вообще здесь впервые.

— Так и думал. Значит, не зря решил тебя привести именно сюда. Тебе понравится.

Мы шли по лугу и вдыхали весенний, тёплый аромат земли и свежей молодой травы. Видневшаяся впереди водонапорная башня, некогда аккуратно облицованная красным кирпичом, а теперь сплошь покрытая трещинами и щербинами, возвышалась подобно дряхлому, забытому временем великану. На самом верху башни зияли тёмные проёмы продолговатых окошек, вместо дверей прямо напротив нас открывался беззубый краснокирпичный рот с неровными, сколотыми краями.