Суета сует - [2]
«Нервы, — командую я себе. — Нервы».
Я прохожу мимо, не здороваясь, даже не глядя на нее. Странные у нас были отношения. Мы передавали друг другу приветы через общих знакомых. Встречаясь, делали вид, будто незнакомы.
После зимней сессии она сразу же уехала во Владивосток. Мне остались одни воспоминания. Да бесполезный номер домашнего телефона, который я запросил в справочном бюро Владивостока. Сделал это сгоряча, в первые дни. Нервы тогда еще не были достаточно крепкими...
Я медленно поднимаюсь по лестнице и вспоминаю. Меня догоняет Кирилл. Не отдышавшись, говорит:
— Достал Лорку.
Он имеет в виду сборник Гарсии Лорки. За его стихами мы охотимся второй месяц. Я специально зафлиртовал с хозяйкой одного такого сборника. Напросился в гости. Стянул книжицу из шкафа и сунул под пиджак. И лицо у меня, как всегда, было каменное. Но вот поди же, хозяйка догадалась и обыскала в прихожей. Даже не попрощалась потом.
Мы входим в аудиторию. Приветствуем всю группу скопом — сами поделят. Получаем в ответ разнобойный град голосов и пробираемся к себе, в конец аудитории. Тут нас караулит староста Жилина.
— Вас к декану обоих.
— Сию минуту?
— Ишь хитрые! В перерыв, конечно. Накапал Гусаков.
Вчера мы удрали с лекции Гусакова. Кирилл — в знак протеста. Он считает его лекции пустым времяпрепровождением. Я — по другой причине: мне предстоял финал чемпионата по сну.
Звонок. Открывается дверь, входит кандидат филологических наук Николай Николаевич Гусаков.
Конспекты лекций написал Гусаков лет пятнадцать назад. Теперь он будет читать их всю жизнь. Завидная работенка у человека — листай, читай и в ус не дуй. Гусаков так и делает. Он даже не вникает в смысл читаемого. По-моему, у него где-то есть подобие кнопки. Нажал — и пошла лекция. Я так предполагаю. Я философ по натуре и отчасти склонен к технике.
Кирилл, тот не рассуждает, он взял да перевернул конспект Гусакова на две страницы назад. Гусаков оставляет конспекты на кафедре и уходит на перерыв, не утруждает себя человек. Вот Кирилл взял да и перевернул две страницы. После звонка Гусаков вернулся на кафедру и стал читать то, что уже читал предыдущие сорок пять минут.
...Итак, Гусаков нажал кнопку, и мы занялись своим делом. Кирилл открыл Лорку, а я подмигнул Елочке.
Елочка сидит у стены, под углом к кафедре. Она пользуется этим и сидит вполоборота ко мне. Она демонстрирует профиль. У нее потрясающий профиль. Он принес ей титул «Мисс первый курс».
Я не против того, чтобы она демонстрировала профиль. Но ей очень важно лично удостовериться, какой эффект производит ее профиль на окружающих. Для этого Елочка изо всех сил косит глазом. Удостоверившись, она радуется вместе со всеми. Она не эгоистка и считает свой профиль общественным достоянием.
Вот и сейчас Елочка исподтишка следит за мной. Я подмигиваю вновь. Она не выдерживает, оборачивается и еле заметно показывает язык. Обычно в ответ она чарующе улыбается. Такая установилась традиция. Ежедневно в начале лекции я подмигиваю, а она улыбается.
Но сегодня Елочка сердита. Она недовольна Кириллом. Он игнорирует ее. Он читает Лорку.
Если бы Лорку читал я, а подмигивал Кирилл, Елочка бы злилась на меня. Она до сих пор не разберется, кто ей больше нравится — Кирилл или я. Она морочит нам головы в равной степени. Может, виной тому наша внешность. Мы с Кириллом похожи. Оба высокие. Оба чернявые. Энергичный разрез на подбородке — и тот одинаков. Нам обоим по девятнадцать лет. Даже профессия до института у нас была одна и та же. Он работал слесарем на ремонтном заводе, я — слесарем в мастерских научно-исследовательского института. Мы долго хохотали, когда выяснилось все это. Для смеха мы теперь носим черно-красные ковбойки. Такое у нас сходство. Я разве что немного поплотнее, тяжелее в плечах и особенно в нижней части туловища. Но к этому нужно еще приглядеться. Люди малознакомые так и зовут: «Эй, Севостьянов-Зуев! Иди сюда!» Чтоб было наверняка.
Наше тождество, вероятно, смущает Елочку. Пока нам удалось единственное — отвоевать ее у футболистов. Теперь она официально считается нашей девушкой. Желающих приударить за Елочкой отныне предостерегают:
— Бросьте. Не суйтесь. У нее парень. Даже двое.
Я озабоченно кидаю на Гусакова взгляд механика. Поршни и шестерни у того работают бесперебойно. Очевидно, у него там все смазано. И смазка первый сорт, можно не беспокоиться.
Я опять занимаюсь Елочкой и все-таки выжимаю из нее причитающуюся улыбку.
Тут же раздается звонок. Гусаков убирает конспект в папку, смотрит в нашу сторону и сухо говорит:
— Севостьянов и Зуев, в деканат!
Кирилл нехотя закрывает книгу. Трет лоб. Я подталкиваю его.
— Шевелись!
Мы идем в деканат.
— Ни пуха ни пера! — кричат однокурсники.
Комсорг Бурлаков хлопает меня ниже спины. Хлопок сопровождается цитатой из Франсуа Вийона: «И сколько весит этот зад, узнает скоро шея».
— Ладно. Мелочная, низкопробная зависть, — огрызаюсь я.
— В чем дело? — сурово допрашивает декан.
Он еле выглядывает из-за телефонного столика. Зато плечи его гораздо шире. Такое впечатление, будто телефонный столик раздвинули наподобие обеденного стола.
Серия дерзких квартирных краж заставила МУР бросить на поиск преступника лучших сотрудников. В их числе - молодой опер Леонид Зубов. С завидным рвением он начинает отрабатывать самые невероятные версии, появляясь то в апартаментах известной кинодивы, то в грязной коммуналке, где коротает свой век бывший сиделец. Но преступник дерзок и хитер: он -ловко меняет личины, путает следы. В какой-то момент оперативники понимают, что все эти кражи - только прелюдия к предстоящему крупному делу. Чтобы предупредить очередное беззаконие, сыщики привлекают к расследованию настоящего Мастера… Художник Юрий Георгиевич Макаров.
Нестор Петрович — лучший выпускник исторического факультета и подающий большие надежды молодой учёный — даже не сомневается в своём научном будущем. Поступление в аспирантуру — формальность, а единственный конкурент, сельский учитель, вызывает у всех жалость. Кто же мог подумать, что этим конкурентом окажется любимая девушка, не уступающая, к тому же, в знаниях?Планы разрушатся один за другим, и на горизонте замаячит карьера педагога в простой вечерней школе, где большинство учеников гораздо старше самого Нестора.
Фантастическая повесть о необыкновенном путешествии на звездолёте «Искатель» великого астронавта Аскольда Витальевича и его юных помощников.
Георгий Михайлович Садовников (1932 г.р.), известный писатель и сценарист, не считает себя юмористом, однако шутка и ирония, интерес к "странным" людям являются его главным художественным оружием. Это и объединяет повести, вошедшие в эту книгу. Среди них и повесть "Иду к людям", по которой снят популярный четырёхсерийный телевизионный фильм "Большая перемена", дополненная новыми эпизодами, не попавшими в сериал.В повести «Колобок по имени Фаянсов» рассказывается о жизни не блещущего особым талантом художника-шрифтовика, современного «человека в футляре», во всём соблюдающего чрезмерную осторожность и потому отказавшегося от личного счастья.В повести «Триллер и киллер» рассказывается о молодом и не очень опытном опере Телкове, сумевшем благодаря своему простодушию избавить почтовое отделение от налёта грабителей.Содержание:Иду к людям (Большая перемена)Колобок по имени ФаянсовТриллер и киллер.
Фантастическая повесть-сказка, в которой, как и в предыдущих фантастических книжках Георгия Садовникова «Продавец приключений» и «Спаситель океана», смешались реальная жизнь его героев с самыми невероятными, почти мюнхаузеновскими приключениями. А начинается всё с того, что один любознательный юнга отправился в необычное плавание… Но не будем забегать вперед. Когда вы прочитаете книгу, вы узнаете о самых невероятных приключениях ее героев и убедитесь в том, как надо много знать и уметь, чтобы овладеть морскими профессиями и плавать на современном судне.Рисунки В.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.