1
Я — чемпион! Это сразу стало ясно, как только в коридоре затопали. Словно кто-то пробежал с полным двухпудовым мешком на руках. Пробежал, вминая половицы. Сусекин торопится в туалет, в этом ни у кого нет сомнений.
В нашу комнату вошел член жюри, дежуривший у постели Сусекина, и деловито сообщил:
— Сусекин спал двадцать два часа, семь минут, тринадцать и восемь десятых секунды.
Можно вставать, но я лежу с закрытыми глазами — жду официального признания своей победы.
— Итак, звание чемпиона общежития по сну завоевал Лев Зуев! — объявил председатель жюри.
Он склонился надо мной и участливо спросил:
— Идешь на побитие рекорда?
Я открыл глаза.
— Нет, нет, — сказал я поспешно. — Мне это ни к чему, — сказал я спокойнее. — Я не тщеславен.
— У меня даже оскома на зубах. Вот, думаю, терпит, — содрогнулся член жюри, парень со спортивного факультета, и скрипнул зубами.
Я не спеша сел на кровати. Жалок тот чемпион, что, завоевав первенство, сразу бежит в туалет. Это не победа, а убогое зрелище. Поэтому я терпел и даже сделал несколько гимнастических упражнений по системе йогов. Затем влез в брюки. Набросил пиджак. Причесался. И только тогда пошел в туалет. Не торопясь, вразвалочку.
— Не дай бог там уборщица! — ужаснулись за моей спиной.
Я остановился у стенгазеты. Прочитал передовицу — она призывала блюсти порядок в душевой, и, заложив руки в карманы, двинулся дальше.
— Знай наших!
Это Кирилл Севостьянов гордился моей выдержкой. Он мой однокурсник и лучший друг.
Выдержка у меня действительно железная. Я не преувеличиваю.
Как-то еще в десятом классе ребята спорили, кто выведет меня из равновесия. На что они бились об заклад, я не помню. Помню, что дело было на большой перемене. Я тогда играл в шахматы. Запутанная сложилась ситуация. Я мог сделать мат. Я это чувствовал, но не мог найти подходящий ход. Я стал усиленно думать. В тот момент ребята и поспорили. Мне не понравились их намерения. Не то, чтобы я боялся, просто хотелось доиграть партию — уж очень выгодная для меня была позиция. Я на секунду отвлекся от доски и пообещал треснуть стулом каждого, кто вздумает мешать.
Ребята еще плохо знали меня. Ко мне подошел Вася Сусекин, снял с доски слона, сунул в карман и вызывающе посмотрел мне в глаза. Вася уже тогда имел первый разряд по вольной борьбе. Он взял ферзя и отправил туда же — в карман. Но я не расстроился и не стал ругаться. Я не люблю ругаться и считаю это занятие недостойным культурного человека. Я только встал, поднял стул и опустил его на череп Сусекина. Как и обещал. Затем сел на тот же стул и выиграл партию. Оказывается, у меня был блестящий ход. Но я его просто не замечал. Спасибо Сусекину. Едва он пришел в себя, я поблагодарил его.
Признание Кирилла для меня очень ценно. Он гордо сказал: «Знай наших». И вообще-то он никак не поймет, что выдержка прежде всего, а потом уж может быть и все остальное. Он вечно суетится, будто на пожаре.
А я считаю так: держись спокойно, и все будет в порядке. Некоторые остряки ничего не понимают и смеются над этим. Они прозвали меня Йогом. За мою непроницаемость.
Я вернулся в комнату. Посреди комнаты сидел Сусекин и сжимал руками живот. Он взглянул на меня с надеждой.
— И у тебя болит? — спросил он.
— С чего бы? Для меня это — плевое дело.
— У меня болит.
— Не связывайся с Йогом, — сказал ему председатель жюри, — это добром не кончится. Может, у тебя оторвался мочевой пузырь? Шутка ли — двадцать два часа.
— Только не пузырь! У меня первенство зоны, — испугался Сусекин.
Васе не везет со мной. Повалить и то не может, хотя два года держит первенство области по борьбе. Я не имею представления о технике борьбы, но стоит мне двинуть рукой, ногой — и Сусекин лежит на лопатках, будто приклеенный к полу. Тихий такой и умиротворенный. Лежит и размышляет. Анализирует. И не поймет до сих пор, в чем загвоздка. А загвоздка в моем спокойствии. Он нервничает, бросаясь на меня. Он слепнет и ничего не соображает. А я безмятежен. Ничего страшного не случится, если меня и повалят. Я встану, отряхнусь — и все, будто и не был на полу. Поэтому я не волнуюсь. Я ставлю Васе заурядную подножку и толкаю в плечо — он падает на землю. Это продолжается с первого класса. Именно из-за фанатичного желания взять реванш он занялся борьбой и поступил на спортивный факультет. Теперь он носит значок мастера спорта, но и это ему не помогает. Видать, такая у него судьба.
Сусекин уже боится меня. Кажется, он скоро начнет верить в существование нечистого. Пока он держится из последних сил. Реванш стал его единственным стремлением. Его идефиксом. Его проклятием. Вот и сегодня он ввязался в безнадежную авантюру, решил переспать меня и при этом пустился на всякие ухищрения. На время соревнования поменялся койками со студентом из соседней комнаты. Чтобы не видеть мое невозмутимое лицо. Оно приводит его в трепет. Чем кончилась его затея, известно. Я покачал головой и дал Васе совет:
— Займись гимнастикой для йогов. Великие люди эти йоги.
2
Бывало, шагаю по этой лестнице через две ступеньки, а навстречу спускается Женя Тихомирова. Она смятенно опускает глаза и держится ближе к перилам.