Судный день - [21]

Каждый раз, когда Лейла заводила этот разговор, Джамир невольно испытывал чувство вины. Но она неожиданно спросила о другом.

— Скажи, а ты не знаешь, зачем наш нара и нара Гиргит решили провести обряд родовой верности?

Джамир усмехнулся, пожал плечами:

— Без понятия. Если так решили, значит, так было нужно. Вряд ли Зунар пошёл на это, если бы не было необходимости. А почему ты спрашиваешь?

Лейла рывком перевернулась на живот, и хитро улыбаясь, начала водить пальчиком по животу Джамира, спускаясь ниже, повторяя линии родовой метки.

— Просто любопытно, — протянула она. — Ведь это странно. Они же могли просто заключить союз, поженив Роэна и Ашанти. Зачем обряд? Ходят слухи, — Лейла заулыбалась ещё лукавее, — что Гиргит и Сорахашер заключили какой-то тайный союз и готовят что-то серьёзное.

Джамир нахмурился:

— Где ходят такие слухи?

Лейла закатила глаза:

— Свет моей души, ясное дело где, в борделе!

Джамир, по привычке сжал челюсти от злости, так же как и каждый раз, когда Лейла упоминала бордель.

— Ты снова работаешь? Я ведь заплатил за тебя сестре-настоятельнице. Она ведь обещала!

Лейла очаровательно улыбнулась:

— Что ты, конечно, не работаю. Но я ведь по-прежнему там живу, а девочки многое болтают. Так что? Ты не знаешь, что они задумали? Очередная война? А может, они хотят захватить весь Юг?

Лейла задорно сверкнула глазами. Джамир закачал головой:

— Да ну, сомневаюсь. Нам бы оправиться после войны с Нага и Капи, которая, кстати, всё ещё продолжается. А значит, мы потеряем ещё больше людей и ресурсов. И вообще, с чего это вдруг ты начала интересоваться политикой?

Джамир насмешливо разглядывал её, Лейла же продолжала лукаво улыбаться и гладить его родовую метку, вновь возбуждая.

— Я всегда интересовалась политикой, мой луч во тьме. Можно сказать, это моя вторая страсть.

— А какая же первая? — усмехнулся Джамир.

— Конечно же — ты! — рассмеялась она, потом став серьёзнее, голосом заговорщика произнесла: — Было бы здорово узнать, что они запланировали. Меня так разбирает от любопытства, что я ночами не сплю.

Джамир усмехнулся, потянул её к себе, но Лейла не поддалась, а вопросительно подняла свои идеальные чёрные брови. Только Джамира уже новой волной захлестнула страсть, и он едва ли мог трезво рассуждать и продолжать этот разговор.

— Хорошо, я постараюсь что-нибудь узнать, — торопливо проговорил он, — но ничего не обещаю. Если там и впрямь что-то серьёзное, то вряд ли меня кто-то будет посвящать в эти дела. Хотя кое-что странное я слышал от отца.

Джамир, настигнутый догадкой, поменялся в лице.

— И что же? — Лейла, будто хищник, почуявший добычу, подалась вперёд.

— Зунар собирал срочное собрание совета. Отец тогда вернулся с этого собрания как сам не свой. Такой задумчивый ходил, молчаливый. А вечером он с матерью шептался в гостиной и спорил о чём-то. Многого я не услышал, потому что вообще шёл к себе в комнату и часть разговора уловил случайно. Так вот, отец сказал, что Амар Самрат умер. Представляешь? Что вместо него в Акшаядезе теперь кто-то другой. Я тогда ещё так удивился, и честно говоря, решил, что отец умом тронулся после ликвидации ракшасов и потери ноги. Да и мать, кажется, не поверила, потому и спорила с ним, говорила что-то об ошибке, что это невозможно. Но теперь знаешь, когда ты сказала о союзе, я вспомнил и вдруг подумал, а вдруг это как-то связано. Вдруг в тот день на собрании именно это и обсуждал совет. А вдруг это правда? И Амар Самрат действительно мёртв.

Лейла, искусно изображая удивление, приоткрыла рот:

— А может быть это всё связано?

Джамир взбудоражено привстал, уселся на постели, и округлив глаза уставился на Лейлу:

— Даже если так, мы должны молчать. Это не моего, и тем более не твоего ума дело.

Лейла покорно закивала:

— Я молчалива, как камень на дне морском. Ни слова об этом не пророню, мой свет, — клятвено заверила Лейла.

Джамир с недоверием взглянул на неё. Лейла очаровательно улыбнулась, потянулась к нему, всем своим видом демонстрируя, что потеряла к этой теме всякий интерес.

Но Джамир слегка отстранился и взглянул на часы. Время близилось к вечеру.

— Тебе уже пора? Когда ты едешь к своей невесте? — спросила Лейла.

И снова это неприятное чувство вины. Хотя Лейла всегда говорила об этом совершенно спокойно, без тени ревности или обиды.

— Не знаю, — отмахнулся Джамир. — Отец договаривался с её отцом о встрече. Но скорее всего, мы поедем к ним сегодня вечером.

— Значит, мне лучше уехать вечером?

— Зачем?

— Ну-у, ты уедешь, а я что буду делать одна? К тому же, мне будет здесь тоскливо в четырёх стенах.

— Нет, останься ещё. Ты мне нужна, — попросил он, погладив её косички.

Лейла улыбнулась, сверкнула глазами:

— Во сколько ты говорил, будет церемония?

— В полдень.

— в храме при источнике Рамов, верно?

Джамир кивнул.

— Хорошо, значит, я побуду до завтра, а утром уеду, — усмехнулась Лейла и в этот же миг в дверь постучали.

Лейла резко вскочила с постели, укуталась в одеяло, пряча наготу, и шмыгнула в гардеробную, тихонечко притворив дверь.

Джамир впопыхах накинул халат, заметил одежду Лейлы на полу, маленькую дамскую сумочку и туфли.