Судный день - 2 - [20]

— Не приближайтесь! — выставив нож перед собой, сказала она. — Только приблизьтесь — вы трупы.

— Зря ты это сделала, сучка, — Ханил, скрючившись, исподлобья сверлил ее взглядом, полным ярой ненависти.

— Отошли! — скомандовала Амали, пятясь к одежде.

Присела, держа перед собой нож. Презренные хищноследили за ней, готовые наброситься в любую секунду.

Амали схватила одежду, закинула на плечо, засунула ноги в ботинки, осторожно встала, оценивая ситуацию.

Просто бежать — они догонят, бегать по лесам и горам презренным не привыкать. Убить? Рискованно. Одного она бы осилила, двоих вряд ли получится. К тому же она уже видела, как Бор потянулся к ножу на щиколотке. И она прекрасно помнила, что этот отморозок искусно ножом владеет.

Значит нужно рассчитывать на собственную ловкость, хитрость и знания.

Амали начала пятиться, отступая к тропе. Презренные медленно начали двигаться к ней. Амали резко развернулась и рванула прочь. Нож просвистел у уха, она едва успела увернуться.

— Стоять, тварь! — яростно бросил ей вдогонку Ханил.

Что-то тяжёлое прилетело и больно ударило в спину. Наверняка камень, но Амали не обращала внимания на боль. Подгоняемая страхом и желанием жить, она неслась со всех ног сквозь кусты, заросли, не разбирая дороги.

В селение возвращаться нельзя. Запоздало вспомнила, что оставила медальон Авара у реки, значит, позже придется вернуться. А после — теперь ей один путь: уходить в горы, уходить на ту сторону в ОРМ. Давно пора было это сделать. И зачем она только осталась на территории Империи? Конечно же, она знала ответ. Азиз. Она в глубине души надеялась позвонить ему, надеялась, что он поможет, спрячет ее. Но главное, надеялась, что она нужна ему. Глупая! Глупая!

Она бежала и бежала, и вдруг показалось, что погони больше нет. Неужели они так быстро отстали?

Амали юркнула за широкое дерево, застыла, затаила дыхание, вслушиваясь. Тихо, ничего подозрительного, ничего настораживающего.

Тихо ликуя, Амали торопливо стала натягивать одежду. Быстро примотав горб, она взялась за рубаху. Но внезапно послышались шаги.

Она только и успела натянуть рубаху, как по голове глухо ударило что-то тяжелое. Амали начала оседать, в глазах резко потемнело.

— Попалась, сучка, — голос Ханила было последним, что она услышала, прежде чем потерять сознание.

Глава 4 или «Богиня зимы и смерти»

Остров Хладных

Облако синего света, холодный пол. Я не чувствовал в себе силу и не мог понять, что произошло. Куда я попал?

Встал, вышел из облака эктава-шакти. Хотя оно ли это? Снова потянулся к силе, но не смог нащупать и тонкой нити. Печать Авара?

А облако, как только я его покинул, вдруг схлопнулось позади, зашипев, и я оказался в кромешной тьме.

Сделал шаг, не зная, чего ожидать дальше. Комната снова вспыхнула неоновыми рунами и замысловатыми рисунками. Попеременно загорались камни на стенах и на полу. А затем вспыхнуло и в центре помещения — длинный стеклянный контейнер.

Он и засиял изнутри. Был похож на стеклянный гроб. И в этом гробу кто-то лежал.

Я неуверенно подошёл к нему. Под толстой стеклянной крышкой, в полупрозрачной желеобразной жидкости, заполнившей все пространство ящика, лежала она — женщина из сна. Черные волосы до пят, словно траурные ленты обвивали ее мертвенно бледное тело. Белое кружевное платье ничуть не скрывающее наготы. Женщина была большой. Куда больше, чем обычный человек. Метра три роста — не меньше, и само тело крупнее. Но при этом она была стройная, тонкая, невероятно красивая. Марана, богиня холода и смерти. А это ее гробница.

Я смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. Что это за гроб? Почему богиня лежит в нем? Это саркофаг или она жива? Если хладные видят ее сны, значит, она жива. Вероятнее всего, находится в состоянии анабиоза или что-то вроде этого. И что я должен теперь делать?

Неуверенно я коснулся стеклянной крышки. В том месте, где я дотронулся, полыхнула синее пятнышко. Сенсорная она, что ли, эта крышка?

Я провел по ней пальцем — вспыхнули какие-то символы, оконтуривая отпечаток руки. Не раздумывая, я приложил ладонь к отпечатку.

— Здравствуй, Никита, — женский голос эхом пронёсся по гробнице.

От неожиданности я отпрянул, таращась на стеклянный саркофаг. Богиня по-прежнему лежала внутри, не подавая признаков жизни.

— Где ты?! — крикнул я.

Мне никто не ответил.

Я осмотрел стены, потолок, в поисках печати Авара, но ее здесь не было да и, скорее всего, не могло быть. Авар наверняка родился на несколько тысяч лет позже, чем появилась эта комната.

Тем временем на крышке саркофага начал мигать отпечаток ладони.

Я снова положил руку на крышку.

— Не убирай руку, иначе я не смогу с тобой говорить, — снова сказала женщина.

Вдруг руку обожгло, все тело пронзило иглами, голова взорвалась болью, а в глазах вспыхнули разноцветные круги. Поток за потоком хлынул в чакры, выворачивая их наизнанку. Инстинктивно я пытался отдернуть от крышки руку, но та словно намертво приклеилась. Боль схлынула так же быстро, как и появилась, а рука сразу же освободилась. Я осмотрел ее — никаких повреждений, а по ощущениям от нее живого места не должно было остаться.