Судьбы связующая нить - [25]

− А что в этом плохого? — Элара весело вопросила, будто ничего не понимая. Хитрая рыжая зараза. — Стройный красивый мальчик, форма сидит как влитая, волосы необыкновенного цвета блестят, глазки как расплавленное серебро. Сама прелесть! Если бы не была твоим фамильяром и не относилась как к любимому младшему брату, то сама бы запала.

− А новая причёска просто шик, − поддакнула откуда-то Элга. — Чувствую, пойдёт по Академии новая мода. Эти рваные пряди просто нечто, так замечательно подчёркивают изящные черты лица.

− Угу. В гробу и в белых тапочках видел я моду вообще и вашу в частности. Вообще бы коротко подстригся, если бы не дурацкие правила, − проворчал Рейн. Он же не виноват, что в Эренделе длина волос говорит о принадлежности к высшему свету. У дворян волосы, как минимум, должны быть ниже плеч. Совсем коротко стриглись только простолюдины. В этом мире короли, к счастью, не носили завитых париков, зато красовались шевелюрами до лопаток.

− Не дуйся, а то становишься таким милахой, − хихикнула Энади.

− Ра-а-а! — Рейн грозно клацнул зубами и рассмеялся сам. Блин, никогда в жизни не думал, что будет страдать от излишнего внимания, причём обоих полов. Кому-то хотелось его нагло завалить, а кому-то просто до смерти затискать. Милаха, твою мать!

Рейна начало клонить в сон и его фамильяры вежливо исчезли. Он перевернулся на спину на удобной мягкой постели и порадовался своей удаче. Он жил один и без каких-либо нежеланных соседей, в отличие от тех же боевых магов. У них в жилом корпусе все курсанты живут по двое в комнате, а всё потому, что боевых магов много. Комендант, когда узнал, что Рейна зачислили на второй курс, за голову схватился, пытаясь придумать к кому его подселить. По всему выходило, что не к кому. Все комнаты оказались заняты, разве что чуланчик какой освободить. Но! Нельзя целого графа селить в чуланчик. Рейн, понимающе улыбнулся, продемонстрировал местному прохиндею золотую монету и намекнул, что вовсе не прочь остаться в своей прежней комнате, раз такое дело. Артефакторов обычно мало, а свободных комнат у них в корпусе много. В виде исключения, сдобренного взяткой, его просьба была удовлетворена.

Почему пустуют комнаты в жилом корпусе артефакторов и отчего не переселить туда курсантов с других факультетов? Ответ оказался достаточно простым. Законы Академии защищали первокурсников от многих вещей, в том числе от насилия со стороны старших курсантов. Под насилием имелось в виду многое: и избиения, и моральные унижения, и сексуальные домогательства. Но только первокурсников! За первый год обучения юноши и девушки обязаны были научиться себя защищать. Домашние детки, наблюдая за жизнью курсантов старших курсов, быстро понимали, что вечно нянчиться с ними никто не будет, ибо в Академии воспитывали в первую очередь бойцов, а не нежных созданий. Если не хочешь стать на все последующие годы чьей-то игрушкой — учись защищаться и ставить на место наглецов, коих всегда и везде хватает.

В Академии все равны в возможностях: и одарённые простолюдины, и аристократы. Одинаковая форма, одинаковое отношение, одинаковые правила. И не нужно понимать превратно, что принуждение, издевательства и сексуальные домогательства здесь поощрялись. Кто попадался на подобном, получали наказание, а кто нет… Понятно и так. Так вот, исходя из всего выше перечисленного, было ещё одно нерушимое правило: территории жилых корпусов и личные комнаты курсантов — это места, куда посторонним без разрешения хода нет! Каждый факультет имел только свой жилой корпус, и курсанты не имели права силой кого-то тащить к себе, или врываться к другим. Только по разрешению или личному желанию. Это давало возможность избежать многих проблем. Кто не мог себя защитить, могли чувствовать себя в безопасности хотя бы в собственной комнате.

Так же в Академии были дуэльные площадки, где каждый мог защитить свою честь, если возникала в том нужда. Некоторые конфликты, если они выходили за рамки обычной ссоры, разбирались деканами факультетов или лично ректором. Глава Академии всегда и обо всём знал, при этом доносчиков он не терпел, и этот факт был известен всем. У ректора были свои способы узнавать о том, что творилось под крышей вверенного ему учебного заведения. Вмешивался в дела курсантов он крайне редко, разве что кто-то совсем берега терял. Поэтому курсанты жили по принципу: надейся на ректора, но сам не плошай. Такой вывод сделал Рейн, перебирая всё, что сохранилось в памяти Лори касательно Академии.

Ночь прошла спокойно, перемена места обитания никак не повлияла на крепкий сон Рейна. Ещё в прошлой жизни научился спать, пользуясь любой свободной минуткой, и неважно было, находился он в тот момент в тёплой постельке или горном ущелье. Проснувшись, первым делом сделал быструю зарядку, затем умылся и оделся в новенькую форму, которая подчёркивала достоинства фигуры возмужавшего парня. Рейн с какой-то ностальгией посмотрел на себя в зеркало. Чёрный приталенный мундир с алыми нашивками факультета боевой магии живо напомнили ему учёбу в суворовском училище. Прямо как в собственную юность вернулся. Кардинальным отличием была лишь золотая тесьма по краям и обшлагам рукавов да нашивка Академии на правой стороне кителя. Ну, и ещё непривычно длинная стрижка. Рейн подмигнул своему отражению и решительно отправился на завтрак. Нужно было присмотреться к сокурсникам и с кем-нибудь попробовать подружиться. Лори приятельствовал с несколькими парнями с собственного факультета, но не все из них нравились Рейну. Взгляды на людей у них были разные. Лори любил, когда ему делали комплименты, подчас не понимая подтекста, а бывший подполковник терпеть не мог подхалимов.