Судьбы изменчивые лики - [12]

Голос, какой странный голос… Ник никогда не замечал, что у Виды такой голос. Немного скрипучий, даже режущий. Странно, она ведь неплохо пела. В последние дни голос жены раздражал его все больше и больше. Столько лет вместе, а Ник только теперь посмотрел на супругу как-то по-другому, со стороны. Все вроде бы шло своим чередом. В их жизни ничего не менялось. Вида как всегда занималась домом, как всегда была опрятна во всем, старалась не нарушать сложившийся за столько лет их образ жизни — его работа, встречи с детьми и друзьями, совместные, всей семьей прогулки, обязательные, раз в месяц посещения культурных мероприятий. Ник всегда был не равнодушен к искусству, особенно любил вернисажи, слыл ценителем классического направления в живописи. «У них была хорошая семья», — как сказали бы близкие друзья. «Хороший дом, хорошие, уже взрослые дети. И женился я по любви», — размышлял Ник. Он точно знал, что тогда любил Виду. Увидел, влюбился и женился. Симпатичная девушка, услужливая, внимательная. Он не мог вспомнить, чтобы с ним когда-то не соглашались, перечили ему, спорили, в чем-то отказали. Он всегда был ухожен стараниями супруги, накормлен и обласкан. Как, впрочем, и дети. У него не было вообще причин не любить Виду. Но что-то все равно было не то. Ник понимал, что у него в жизни многое состоялось и теперь все складывалось нормально, но в последнее время он не находил себе места от какого-то внутреннего дискомфорта. Во всей этой привычной домашней обстановке ему чего-то недоставало. Появилась навязчивая идея во всем сравнивать Виду и Доминику. Но ведь это было так глупо, они такие разные — домашняя женщина и деловая, ну просто как небо и земля. Но и Доминику он больше не воспринимал как партнера по бизнесу. Ник уже не сопротивлялся тому, что думал о ней как о женщине, но дать волю своим чувствам не мог и не решался по многим причинам. Их действительно было много. Хоть и сохраняла свою актуальность фраза известного поэта о том, что любви все возрасты покорны, наверное, в этом состоянии он выглядел бы просто смешным. Ник был в красивом возрасте зрелого мужчины, когда приобретены не только жизненный опыт, мудрость, но и уверенность в себе, независимость, когда можно без оглядки на чье-то мнение позволить себе то, что хочется. Но и позволять себе все было как-то не с руки. Ведь на тебя и твой возраст кто-то равнялся, кто-то подражал, кто-то завидовал, а посему становиться всеобщим посмешищем тоже не желательно. Влюбленный седеющий идиот с сияющим как луна фэйсом. Ничего более комичного придумать нельзя. Да и что он скажет Виде. Он дал ей в этой жизни многое — положение, благополучие. Она смогла избежать жизненных проблем, ставших большинство людей перед выбором. За домашними делами, обеспеченностью перипетии времени обошли ее стороной. Но и она дала ему немало. Спокойствие, которое даже в самые сложные периоды его жизни, присутствовало в их доме, дорогого стоило. Ник постоянно убеждал себя в том, что всякие отношения с какой-либо женщиной беспочвенны, они просто не возможны, даже с Доминикой, к которой его так влекло, особенно в последнее время. И, тем не менее, несмотря на все свои пространные рассуждения о ситуации, в которую он попал, Ник был в самолете, который уже совсем скоро приземлится в аэропорту Шарль де Голль, где его наверняка ждет Дана. Она уже несколько месяцев работала в Париже над новым проектом с французскими коллегами и предложила его компании принять в нем участие. Это было выгодное предложение, и своими программами они вполне вписывались в общую концепцию. Как правило, на начальном этапе любого проекта работали его специалисты, чтобы сделать выводы, определить стратегию, экономическую политику. Ник, ко всеобщему удивлению, изменил сложившейся традиции и на встречу полетел сам. Наверное, его не поняли в компании. Да и сам он себя не понимал, не понимал, что все-таки его привлекало больше — желание заняться новым проектом, который мог вывести компанию из штопора, или же наконец увидеть Доминику, без которой все это время было испытанием нервной системы на прочность. Ему не в чем было себя упрекнуть, он все эти месяцы пытался выработать иммунитет к нахлынувшим чувствам, пытался выбросить из своего сознания образ преследовавший его повсюду, приходил в бешенство, когда, анализируя ту или иную ситуацию, задавал себе вопрос: «А какое решение приняла бы Доминика?» Наверное, он стал раздражительным. Дома, видя его состояние, но, не понимая причин, а связывая их с проблемами компании, просто обходили стороной, избегали всяких поводов для создания конфликтной ситуации. И за это он был благодарен Виде. Ник даже представить себе не мог, каким скандалом все могло бы закончиться, если бы с ним начали выяснять отношения. И теперь всем, наверняка, было лучше от того, что он на какое-то время уехал. Пусть все уляжется само собой. Вот только его умный, всезнающий и такой любимый зам, по-видимому, уже все понял. Смотрел своими хитрющими глазами, при этом не забывая давать советы вовсе не производственного характера, делая акцент на внешние атрибуты да приговаривая: «Только не делай такой умный вид на переговорах, это бьет по самолюбию бизнес-вумэн. Побольше шарма, импозантности. Не забывай, что ты летишь в Париж на встречу с женщиной». Ник что-то бурчал в ответ, пытался даже укорять беднягу, но разве можно скрыть то, что явно написано на твоем лице, да еще если речь идет о мужчине?