Судьбы иосифлянских пастырей - [15]
В середине августа духовник Владыки прот. Александр Советов, ей. Гдовский Димитрий, схимонахиня Анастасия (Куликова) и другие клирики северной столицы отправили митрополиту Иосифу послание с выражением своего несогласия с политикой Заместителя Патриаршего Местоблюстителя. А 17 сентября 1927 г., вероятно, по настоянию ОГПУ, на заседании Временного Синода под председательством митр. Сергия, «по соображениям большей пользы церковной», решено было перевести Владыку Иосифа на Одесскую кафедру.
Этот указ вызвал среди верующих Ленинграда такую бурю возмущения, что даже не сочувствовавший митр. Иосифу церковный историк митр. Иоанн (Снычев) в своей книге отметил: «Когда стало известно, что их любимец и страдалец за веру православную не согласен с решением Синода и открыто выражает свой протест против него, смущение народное достигло крайних пределов…»; «Сергий и его Синод власти предались и угождают ей безмерно. А того не разумеют, что Церковь Православную губят». Сам Владыка Иосиф «воспринял указ — по свидетельству современника — как величайшую несправедливость, как следствие интриги», а с амвонов в Ленинграде открыто говорили, «что митрополит Иосиф переведен неправильно по докладу епископа Николая (Ярушевича), который, очевидно, наклеветал на него». Митрополит Иосиф в письме митрополиту Сергию от 28 сентября тоже видел в перемещении «злую интригу кучки людей», не желавшей, чтобы он пребывал в Ленинграде. Митрополит Иосиф пытался лично повлиять на решение, для чего он — по рассказу архиепископа Алексия (Симанского) — в середине сентября передал в Москве через митрополита Сергия письмо Е. Тучкову, в котором якобы «без должного достоинства… благодарил того за оказанную милость — разрешить выехать из Моденского монастыря, но просил продлить эту милость и дальше — разрешить ему управлять Ленинградской епархией, с которой он сроднился». Однако уже через две недели, преодолев минутную слабость, митр. Иосиф отправил митр. Сергию письмо, где упрекает его и высшую церковную власть «в плачевно-рабском послушании, совершенно чуждом церковному началу»[61].
В своем письме от 28 сентября Владыка Иосиф сообщал об отказе подчиниться указу, как неканоничному, принятому под влиянием посторонних факторов и поэтому пагубно сказывающемуся на церковной организации. В другом, отправленном в начале октября, послании к братии Александро-Невской Лавры митрополит писал: «Сердечно благодарю верную дружину св. Благоверного Великого князя Александра Невского, охраняющую его обитель, за дорогое сочувствие, участие и молитвы о мне, недостойном. Не судил Господь послужить обители Угодника, как хотелось от всей души, но пусть и душевное усердие мое вменится в самое дело. Пусть не моя вина будет в том, что данный мне некогда во сне завет Угодника — „не уходите на покой“ — как будто видит свое нарушение. Сам-то я во всяком случае ни о каком покое не прошу и просить не нахожу возможности, никаких других назначений принять не считаю себя вправе, но восторжествовавшей попущением Божиим силе зла противиться лишен силы. А потому смиренно преклоняю свою страждущую главу суду Божию и заступничеству св. Угодника, а Вашей, други мои, любви и молитвенной памяти прошу и впредь. Пусть и один незабвенный день 30 августа 1926 года соединит нас навеки в неразрывный союз взаимной любви и молитвенного общения… О великий ревнитель Православия и славы нашего Отечества! Введи нас не только в твою земную, но и небесную обитель, недоступную никаким козням лукавых слуг зла и врагов Христова мира, правды и имени».
3 октября временно управляющий Ленинградской епархией епископ Петергофский Николай (Ярушевич) доложил Синоду о недовольстве в городе в связи с переводом митрополита. По этому докладу 12 октября было принято постановление, утверждающее прежний указ. Викариям предписывалось прекратить возношение за богослужением имени Владыки Иосифа и подчиниться еп. Николаю. Обо всем этом митрополит узнал из присланной ему выписки, хотя он ожидал или вызова на Синод, или простого письменного ответа на обращение к митр. Сергию. Сам указ митрополит получил только 22 октября, т. е. через месяц после его отсылки, очевидно благодаря соответствующим указаниям ОГПУ. Через три дня еп. Николай официально объявил в Воскресенском соборе «Спас на Крови» о переводе митрополита Иосифа в Одессу.
30 октября митр. Иосиф из Ростова (куда он вернулся в сентябре 1927 г.) в ответ на постановление Временного Священного Синода от 12 октября отправил новое послание с отказом оставить Ленинградскую кафедру, пояснив, «что нестроения в епархии породил тайно оглашенный… приказ о его перемещении, что связь его с ленинградской паствой не искусственная, но основанная на горячей любви к нему пасомых… и, наконец, что послушания „церковной власти“ он оказывать не желает, поскольку сама „церковная власть“ находится в рабском состоянии»[62].
Оценивая поступок Владыки, можно полностью согласиться с утверждением в биографическом справочнике «За Христа пострадавшие»: «Совершенно неосновательны обвинения митрополита Иосифа в раздражительности, корысти и честолюбии, из-за которых он будто бы отказывался от перемещения на Одесскую кафедру. Трудно представить себе большее непонимание его горячего, пылкого сердца. Образно говоря, он шел свидетельствовать Истину и умирать за Христа, что казалось ему единственно возможным и правильным в той ситуации, а его отсылали в тыл, чтобы он не мешал достижению компромисса, воспринимавшегося им как предательство. Побудительными причинами для отказа от Одесской кафедры и разрыва с митрополитом Сергием (Страгородским) были проводимая митрополитом Сергием реформа отношений Церкви с государством и чуждое всякой корысти, дипломатии и политического расчета стремление митрополита Иосифа стоять за Истину до смерти»
О судьбах русской эмиграции и отношении различных ее частей и отдельных представителей к идеям и практике фашизма и нацизма, о проблемах коллаборационизма и особенностях восприятия фашизма русскими эмигрантами – через иллюзии и надежды к разочарованию. В работах историков Петербурга, Москвы, Владивостока, Эстонии, Болгарии, Франции и Австралии рассматривается история первых организаций русских фашистов в эмиграции, русских эмигрантов в Болгарии и Югославии в годы войны, их участия в Русском охранном корпусе в Югославии, рассказано о русских священниках этого Корпуса.
Книга известного церковного историка, профессора, доктора исторических наук, преподавателя Санкт-Петербургской духовной академии Михаила Витальевича Шкаровского освещает малоизвестные страницы истории традиционно близких взаимоотношений Болгарской и Русской Церквей в XX веке, и написана на основе большого количества неизвестных ранее архивных документов. Связи Болгарской и Русской Церквей имеют многовековую историю, но особенно ярко они проявились в 1920-е – первой половине 1940-х гг., когда Болгария была важным регионом деятельности Русской Православной Церкви за границей.
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константинопольской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е – 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Константинопольского Патриархата, когда с одной стороны само его существование оказалось под угрозой, а с другой он начал распространять свою юрисдикцию на различные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
Книга доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Центрального государственного архива Санкт-Петербурга М.В. Шкаровского посвящена сложной и малоизученной теме: Русская Православная Церковь на оккупированных территориях во время Второй мировой войны. Как свидетельствуют многочисленные архивные документы, ни одна из частей или юрисдикций Русской Церкви не стала сотрудничать с нацистами. Нацистским ведомствам даже не удалось полностью подчинить и сделать своим послушным орудием православную епархию на территории Германии.
Книга известного церковного историка, доктора исторических наук, преподавателя Санкт-Петербургской духовной академии Михаила Витальевича Шкаровского освещает малоизвестные страницы истории взаимоотношений Сербской и Русской Церквей в XX веке и написана на основе большого количества неизвестных ранее архивных документов. Эти связи, имеющие многовековую историю, особенно ярко проявились в 1920-е – первой половине 1940-х гг., когда в Югославии находился центр и высшие органы управления Русской Православной Церкви за границей.
Предлагаемое читателю издание посвящено богатой и насыщенной важными событиями истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в первое десятилетие после окончания Второй мировой войны. Эти годы стали заметными в истории целого ряда Поместных Православных Церквей Балканского полуострова. Большинство из них: Сербская, Болгарская Румынская, Албанская Церкви были вынуждены существовать в условиях возникших социалистических режимов и испытывать на себе различные стеснения, а порой и гонения. Во второй половине 1940-х гг.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Настоящая книга представляет собой сборник статей, посвященных проблемам церковной жизни и церковно-государственных отношений эпохи Императора Николая II. Некоторые из представленных материалов публикуются впервые; большинство работ увидело свет в малотиражных изданиях и на сегодняшний день недоступно широкому читателю. В статьях, составляющих книгу, затрагиваются темы, не получившие освящения в монографиях автора «Православная Церковь и государство в последнее десятилетие существования самодержавия в России» (СПб., 1996) и «Русская Церковь накануне перемен (1890-е-1918 гг.)» (М., 2002). Книга предназначена специалистам-историкам и религиоведам, а также всем интересующимся историей России и Русской Православной Церкви в последний период существования Империи.
В книге собраны материалы, отражающие архипастырское служение будущего священномученика Патриарха Тихона в 1898–1907 годах в Соединенных Штатах Америки. Книга будет полезна всем, интересующимся историей Русской Православной Церкви.