Судьбы и фурии - [25]

– Луанна сказала, что оседлает тебя, если ты сможешь внятно объяснить, что значит термин «герменевтика», – сказал Лотто, обращаясь к Эрни, а затем затолкал их обоих в спальню и закрыл дверь.

– Господи, – сказал Чолли спустя какое-то время. – Я бы уже сдох.

– Они до сих пор не выходили? – спросил Лотто. – «Есть у амура стрелы, есть и сети»[11].

– Снова Шекспир?

– Всегда Шекспир, – поправил его Лотто.

Чолли ушел, и он остался один.

Подняв голову, Лотто внезапно увидел свое отражение в зеркально-черных стеклах окон, занавешенных ночью. Увидел небольшой живот, который обозначился у него еще этим летом, легкий блеск на висках. Прошло три года с окончания колледжа, а Матильда до сих пор оплачивает их счета. Лотто с грустью потрепал Будду по голове и побрел прочь мимо стайки ведьм, разглядывающих чью-то фотографию. Их лица светились в темноте. Матильда стояла спиной к нему и разговаривала о чем-то со Сьюзан. Лотто подошел еще ближе и понял, что она говорит о нем:

– …лучше. Например, реклама кофе в сентябре. Представь, отец и сын в лодке, рыбачат ранним утром. Внезапно ребенок вываливается за борт, а Лотто вылавливает его веслом и спасает ему жизнь. Настоящий герой!

Они засмеялись, и Сьюзан добавила:

– Да, я знаю. Кофе «Фолджерс». Я видела. Рассвет, домик в лесу, ребенок просыпается в лодке. Он был ничего, Лотто, в смысле. Впечатляет. Особенно эта его борода.

– Поговори с режиссерами, пусть подыщут ему работу, – сказала Матильда.

– Какую?

– Да неважно, любую.

Сьюзан улыбнулась уголком рта и сказала:

– Попробую что-нибудь сделать.

Совершенно ошеломленный, Лотто развернулся и поспешил прочь, до того как они могли бы его увидеть. Матильда никогда не была жестокой, но ее подавленная агрессия уже напоминала вторую кожу. Если ей не нравится еда в ресторане, она к ней даже не притронется, так и будет сидеть, опустив взгляд и проглотив язык, пока Лотто не выдержит и не скажет официанту, что еда пересоленная или сырая и не будут ли они так любезны принести им что-нибудь другое?

Однажды она выманила для них приглашение на свадьбу на «Винодельне Марты», крутясь возле невесты, известной бродвейской актрисы, всю ночь напролет. Матильда не произнесла ни слова и просто мягко улыбалась до тех пор, пока импульсивная невеста не выдержала и сама не решила их пригласить. Они пришли туда, танцевали, Лотто умудрился очаровать продюсера и получить приглашение на прослушивание в ремейке «Моей прекрасной леди». Правда, его голос им не понравился, и роль он так и не получил, но они все равно отправили актрисе набор серебряных антикварных ложечек для грейпфрута, который купили в хозяйственном магазине и как следует отполировали, чтобы он выглядел солидно.

Лотто вдруг показалось, что он весь опутан какими-то сверкающими серебряными нитями – они тянулись от его рук, ног, пальцев на них, даже мышц рта – к указательному пальцу Матильды. И она двигала этим пальцем по собственному усмотрению, вырисовывая узоры и заставляя Лотто плясать под свою дудку…

Гоблин-Чолли подошел к Матильде, и они оба взглянули на окруженного мальчиками Лотто – в руке у того болталась бутылка бурбона, золотой венок съехал набок.

– Что тебя грызет? – спросил Чолли Матильду. – Чего ты потухла?

– С ним что-то не так, – вздохнула Матильда.

– А по-моему он в порядке, – сказал Чолли. – Нам стоило бы беспокоиться, если бы он все время хохотал или рыдал. А так… он выбирается из летнего омута. – Он помолчал секунду. – Хотя бы живот ушел немного…

– И слава богу, – сказала Матильда. – Мне все лето казалось, что еще немного – и он бросится под поезд. Ему нужна работа. Иногда он целыми днями не выходит из квартиры. – Она тряхнула головой. – Ладно. Как там продажа подержанных машин?

– Я уволился, – сказал Чолли. – Я ведь теперь из высшего общества, так? Через пятнадцать лет мне будет принадлежать половина Манхэттена.

– Ага, – сказала Матильда и внезапно добавила: – Я ухожу из галереи.

Они переглянулись. Вид у обоих был встревоженный.

– О, понятно, – сказал Чолли. – А кто же будет содержать нашего гения?

– Устроюсь в другое место. По правде говоря, я уже устроилась в какой-то стартап, связанный с Интернетом. Сайт знакомств. Начинаю через неделю. Я пока никому не говорила, ни Луанне, ни Ариелю, ни даже Лотто. Просто… мне нужны перемены. Я думала, что мое будущее будет связано с искусством, но нет.

– Значит, Интернет?

– С ним будет связано будущее всех нас.

Они улыбнулись в свои стаканы.

– Почему ты сказала мне? – спросил Чолли после паузы. – Я имею в виду… я вроде как неважный исповедник, знаешь ли.

– А вот и нет, – ответила Матильда. – Я пока еще не поняла, что ты за фрукт. Но у меня такое чувство, что я могу рассказать тебе все свои секреты и ты их сохранишь… пока не подвернется удачный случай их выдать.

Чолли замер, внимательно наблюдая за ней.

– Ну так расскажи, – сказал он.

– Хорошая попытка, – кивнула Матильда, а затем внезапно оставила его, прошла через комнату к мужу и прошептала ему что-то на ухо.

Глаза Лотто чуть расширились, он усмехнулся и отвернулся, не глядя на то, как его жена устремляется к двери и на ходу выключает свет, так что единственными источниками света в комнате остались светящиеся тыквы.