Судьбе наперекор... - [13]

А тот тем временем, устроившись в кабинете на своем любимом месте — в кресле напротив не зажженного из-за установившейся в городе жары камина, сквозь легкую полудрему думал, что ему несказанно повезло, что с таким человеком, как Иван, если найти к нему правильный подход, можно великие дела делать. Под эти мысли Петр Петрович и уснул. Разбудило его негромкое покашливание, и он недовольно поморщился — все в доме знали, что беспокоить его в такие минуты можно только в случае каких-то очень важных вестей.

— Ну что там еще стряслось? — не открывая глаз, спросил он, но ответа не услышал. Тогда он выпрямился в кресле и посмотрел туда, откуда шел звук,— в соседнем кресле, по другую сторону небольшого столика, сидел Иван и вертел в руках крошечный Вальтер, с которым Петр Петрович никогда не расставался и которому сейчас полагалось мирно лежать в кармане его брюк. Петр Петрович хлопнул себя по карману — тот был пуст.— Ну силен ты, парень! — с искренним восхищением сказал он и предложил, показывая на столик: — Выпьешь что-нибудь? Выбирай! А может, поужинать хочешь?

— Дома поем,—спокойно отозвался Иван.—Давайте ближе к делу.

— Хорошо,— согласился Петр Петрович.— Тебе нужно будет вылететь в Приморье...

— Не получится,— прервал его Иван.— Не те у меня документы, чтобы самолетом летать.

— Пусть это будет твоя самая большая печаль, Ванюша,— отмахнулся Петр Петрович.— Сделай два комплекта фотографий для обычного и загранпаспорта, отдай мне и скажи, на какие имена тебе документы нужны, остальное уже не твоя забота — будут готовы самое позднее на второй день. Одни тебе будут для жизни, а вторые — для работы. Так вот, давай к делу. Есть в Приморье такой вконец оборзевший авторитет, погоняло его Шип...

Спокойно выслушав все, что ему рассказал Петр Петрович, Иван задал несколько уточняющих вопросов:

— Сроки?

— Не горит, но и тянуть с этим тоже не хотелось бы.

— В течение двух недель устроит?

— Более чем.

— Хорошо,—Иван кивнул.—А как убрать? В этом смысле какие-то пожелания есть?

Вот тут Петр Петрович задумался: с одной стороны, очень лестно было бы, чтобы все понимали — пошел против него, так получи что-то особенное, что ни с чем другим не спутаешь, чтобы знали — это он наказывает за непослушание. А с другой стороны — врагов и так немерено, к чему их число увеличивать? Но победило тщеславие.

— А у тебя есть какой-нибудь фирменный стиль? — спросил Петр Петрович и получил в ответ взгляд, которым шеф-повар дорогого ресторана смотрит на клиента, поинтересовавшегося, а сможет ли тот приготовить яичницу-глазунью.— Да... — хмыкнул он.— Кажется, я что-то не то спросил...

— Да нет, Петр Петрович,— спокойно сказал Иван.— Просто вы, видимо, еще не решили для себя, что для вас важнее: быть или казаться. Но у вас еще есть время — документов-то у меня пока нет. Поэтому подумайте и заказывайте, что вы конкретно хотите.

— А ты что, действительно, как говорил Стас, все сможешь? — с некоторым недоверием спросил Петр Петрович, но, взглянув в совершенно пустые, холодные глаза Ивана, осекся.—Извини, Ванюша. Старею... Говорю не то... Прости... Давай так договоримся: ты привези мне фотографии, а, пока паспорта будут делать, я и подумаю. А сейчас возьми деньги и... Ты ведь, наверное, не один живешь? Вот я и хочу твоим гостинцы передать.— Иван хотел возразить, но Петр Петрович остановил его: — Не обижай старика — от души предлагаю. Ты думаешь, я не понял, что не для себя тебе деньги нужны? Понял. Беда у тебя, вот поэтому ты и согласился мне помочь. Ради себя самого ты бы на это не пошел. Я ведь всех, кто хоть что-то в этом деле умеет, знаю, так что не остался бы ты незамеченным, даже если бы хоть раз засветился. Прости, если о чем-то неприятном напомнил, только не хочу я, чтобы между нами недомолвки были. Не обиделся?

— Нет,— задумчиво сказал Иван.— И спасибо.

— Вот и хорошо,— Петр Петрович улыбнулся.— Пошли на кухню, сейчас Настена твоим гостинцы соберет. То-то мои орлы удивятся, нас вдвоем увидев! Как же ты все-таки сюда проскользнул, а? — Иван только чуть улыбнулся.— Ну, не хочешь — не говори.

Увидев хозяина, выходящего из кабинета вместе с Иваном, который по-прежнему держал в руках Вальтер, сидящий около дверей мужчина чуть сознание не потерял.

— Шеф ! — ошеломленно вскрикнул он.— Да как же?..

— Все нормально,—успокоил тот охранника, забирая назад свой пистолет и опуская его в карман.— Выше головы не прыгнешь! Вам с ним не тягаться! И не старайтесь!

На кухне хозяйничала крупная, уж немолодая женщина самого грозного вида, которая некогда была настоящей красавицей, не растерявшая с годами свою привлекательность.

— Настасья! — позвал ее Петр Петрович.— Собери-ка для хороших людей чего повкуснее! Да побольше! Побольше!

Женщина оглянулась и на мгновение встретилась глазами с Иваном. В ее лице ничего не изменилось, но она тут же поставила на стол блюдо с пирожками и, кивнув на него Ивану, приказным тоном сказала:

— Пока не съешь, никуда не пойдешь! — и, повернувшись к Петру Петровичу, бесстрашно заявила: — И ты хорош — гостей голодом моришь! И чаю ему налей!

— Я не голоден,— попытался отказаться Иван, но она в ответ только хмыкнула: