Судьба-злодейка - [29]

После трех с половиной лет без работы я, конечно, ухватился за этот сценарий. Причем сценарий был актуален: это была история о молодежи, а руководство Госкино как раз поставило задачу снимать больше фильмов для молодой аудитории. Я переписывал сценарий много раз, подчиняясь поправкам редакции «Мосфильма» и Госкино. Я не хотел носить поправки Ганне в больницу, тревожить ее, и все переделывал сам. У меня были замечательные редакторы: Нинель Владимировна Боярова, Нина Григорьевна Скуйбина (жена покойного Эльдара Рязанова) – они делали все, чтобы сценарий запустили. Но никак не получалось. Я все быстро исправлю, отправляю в Госкино – там дают новые поправки.

Полгода я занимался только переписыванием сценария. Тогда я попросил совета у Андрона Кончаловского, и он мне сказал:

– Саша, ты в кино, как Шукшин, случайно попал. Ты в кино для всех чиновников – случайный человек. У тебя ни папы, ни мамы, ни дяди с тетей – ни в Госкино, ни в Кремле, ни хотя бы в торговле, поэтому ты случайно будешь получать случайные сценарии и случайные постановки. А значит, вноси все поправки, которые требуют чиновники – это их работа. У тебя веса и авторитета в кино пока нет, тебе их не победить. Поэтому делай, как они просят, а снимать будешь, как ты хочешь, как ты видишь этот фильм.

Я послушался совета и терпеливо вносил все требуемые поправки. Я боялся показывать последний вариант сценария Ганне Оганесян, потому что от ее идеи почти ничего не осталось.

Моя команда

И наконец меня запустили, через три с половиной года мытарств. Мне повезло работать с замечательной командой. Зиновий Гризик был директором – очень опытный кинопроизводственник. Кинооператором был Тимофей Павлович Лебешев. Его сын Паша и Никита Михалков подошли ко мне, и Паша попросил:

– Папе 75 лет, ему уже никто не дает снимать, а он без съемок долго не проживет (Тимофей Павлович тогда тяжело болел). Возьми его оператором-постановщиком. В помощь мы дадим второго оператора, моего друга Виталика Абрамова.

Удивительный человек – Виталик, как потом выяснилось, потомок Зайцева – нашего эмигранта: писателя, философа.

Таким образом, у меня было два оператора: Тимофей Павлович Лебешев, классик советского кинооператорского мастерства, и Виталий Абрамов. Все портреты снимал Тимофей Павлович, да и актрисы доверяли только ему. А сложные панорамы уже снимал Виталий.

С Женей Леоновым-Гладышевым я познакомился благодаря моему ассистенту по актерам Эмме Петровне Дукельской. Я искал для фильма простое курносое лицо. Кого только мне не показывали: студентов МХАТа, ВГИКа, Щукинского, Щепкинского училища – мне все не нравилось. Я настаивал:

– В герое должна быть простота.

Наконец Эмма Петровна Дукельская приносит мне фотографии и говорит:

– Саша, я нашла то, что вы ищете.

Кладет передо мной снимки. Гляжу, с фотографий смотрит на меня курносый, улыбающийся, обаятельный мальчишка. Женя был штатным актером «Ленфильма», окончил Ленинградский театральный институт, но «Ленфильм» его не задействовал, он сидел без работы.

Я говорю:

– Вызывай.

Вызвали Женю, я с ним порепетировал этюды и взял его в фильм.

Женя Леонов-Гладышев играл главную роль. Актрисы в фильме были просто замечательные: Лена Цыплакова, Лена Глебова, Таня Божок, ученица Бондарчука, с которой мы учились во ВГИКе. А главную героиню сыграла Оля Гудкова – девочка с улицы.

Я очень рад, что народная артистка Людмила Шагалова согласилась сыграть у меня крохотную эпизодическую роль.

Помню, как пришла ко мне на пробы Роза Макагонова. Она была любимой актрисой моего детства. Вспоминаю ее по фильмам, в которых она снималась – глаза ее открытые, наив, даже некоторая детскость, которая меня очень трогала. Когда она вошла, я увидел эти глаза. А Роза Ивановна заплакала и сказала:

– Я располнела, но для фильма я похудею. Все-таки моя героиня – актриса ТЮЗа…

– Роза Ивановна, да я вас утвердил уже.

– Ну как же… Я посмотрела по сценарию… Я уже старая, а играть нужно молодую.

Я возражаю:

– А в ТЮЗе Лидия Князева до старости лет играла мальчишек!

Я ее утвердил, она была счастлива, потому что пятнадцать лет до этого нигде не снималась. А после «Взрослого сына» ее снова начали приглашать, она стала играть в сериалах, Пульхерию Ивановну сыграла на Одесской киностудии – и актриса ожила. Я очень радовался.

Я был счастлив, что актеры соглашались сниматься, ведь сценарий был ужасно искромсан. Поэтому я сначала всех актеров вызывал на беседы по поводу сценария – даже тех, кого брал на эпизоды. При встрече я рассказывал актерам, как вижу ту или иную сцену. Я говорил:

– Прочитали сценарий? А теперь я вам расскажу, какой будет эта сцена, когда я ее буду снимать.

И они соглашались. Мы прекрасно работали вместе. Вообще, у меня с актерами всегда складывается дружба. Они в меня верят, я в них верю, доверяю. Очень трогательно, что я тогда был мальчишкой, молодым режиссером, а меня слушались опытные и знаменитые актеры.

Со Славой Езеповым, правда, случилась грустная для меня история. Он очень талантливый и интересный актер Малого театра, и на кинопробах на роль отца главного героя хорошо себя показал, но Вячеслав Шалевич был намного ярче и интереснее, и я утвердил Шалевича. Вдруг через неделю съемок Шалевич заявил, что уезжает с театром в Болгарию на гастроли.