Судьба штрафника. «Война всё спишет»? - [2]
Мы, молодые специалисты, еще не вжились в рабочие коллективы, и нам не хотелось ехать в теплушках на 30 человек каждая. И смущало нас не только многолюдье — в то время существовала еще субординация между рабочими и ИТР, скованность взаимоотношений, различие интересов. Сами рабочие не хотели бы ехать вместе с нами.
Нас же от студенчества отделяло всего два месяца. Я, Петя Пономарев, Володя Павлов, оторванные от своих товарищей, — мы еще не нашли себя в новых условиях, тосковали по друзьям и студенческой жизни и поэтому крепко держались друг друга. К нам присоединились Федор Куриченко и Петр Минченко, окончившие техникум заочно тоже несколько месяцев назад. Но они были люди семейные, имели больший производственный и жизненный опыт.
Особенно расторопным весельчаком и пронырой был Минченко. Он-то и предложил поселиться на открытой платформе под прицепом, нагруженным углем для кузницы и покрытым огромным брезентом. Рабочие закрепили брезент на бортах железнодорожной платформы, и образовалась просторная палатка. Мы дооборудовали ее, набив по бортам для утепления сено и сделав мягкую подстилку для постели, покрыв ее плащ-накидкой. В головах мы разместили свои чемоданы и вещмешки с продуктами.
Теперь уже и семьи рабочих не уходили домой, ожидая отправки эшелона. Но куда? На юг, в Среднюю Азию, на Урал, в Сибирь? Или на фронт? Но если на фронт, то зачем нам нужны оконные и дверные коробки, петли, шпингалеты, фитинги, асфальт, олифа, гвозди, трубы и другие стройматериалы? Ожидали, с какой стороны прицепят паровоз. Ночь мы спали уже на новом месте.
Увидев нашу «палатку», к нам попросились в компанию молодые супруги Петр и Марта Серкины. Петр был прорабом, и я работал мастером под его руководством. Марта была плановиком в конторе. Они после окончания института работали тоже первый год.
На рассвете утреннюю тишину растревожили крики петухов и мычание коров. Края перистых облаков зазолотились, и из-за горизонта красным диском всплывало распухшее от сна солнце. Задвигался народ, начали умываться, кто-то разжигал в отдалении костерок. Вот уже уселись на сене вокруг клеенки, заставленной едой, семьи, над запрокинутыми головами сверкнули на солнце стаканы. Начиналась жизнь нового дня.
Вдоль эшелона прошли начальник УВПС Краснов и главный инженер Бухно, предупреждая людей, чтобы они не отлучались от вагонов. С другой стороны станционных путей начал погрузку второй эшелон.
В десять часов лязгнули буфера вагонов, все вскочили и бросились к поезду. С южного конца эшелона пыхтел паровоз.
— По коням! — звонко и певуче разнеслось вдоль поезда, и этот крик повторили многоголосо. Женщины бросились к мужьям, начались объятия, поцелуи, раздались причитания. Мы сидели на платформе — нас никто не провожал, никто не проливал слезы.
Поезд, медленно набирая ход, двигался на юг в сторону Ростова-на-Дону, но, выйдя за границу станции, изогнувшись дугой, свернул на запад. Значит, на фронт, навстречу войне!
Нашу платформу мы дополнительно огородили листами фанеры, чтобы ночью не задувало холодом. Хозяйственные вопросы решали наши «старики» Куриченко и его друг по жизни и работе Минченко. Они получили сухой паек, в складчину купили тех продуктов, которые не были положены по общей раскладке (колбасы, сала, вина), приобрели кухонную посуду, ведра для воды и другие нужные в дороге вещи.
Поезд мчался по «зеленой улице» навстречу войне и неизвестности. Мы сидели на платформе, пели «Катюшу», «Дан приказ ему на запад», «Три танкиста». На полях вдоль железной дороги женщины убирали хлеб. Они махали нам косынками, что-то кричали. Минченко и Павлов знаками приглашали к себе, жестами показывали, как крепко они их обнимают. Девчата протягивали к нам руки, звали к себе, показывая на копны, дурачились. К обеду первое волнение улеглось, а новизна притупилась. Супруги Серкины на свободном месте на платформе расстелили плащ-накидку и начали расставлять еду и бутылки. Первый походный обед решили отметить, как праздничный. Бутылка водки наклонилась к нашим кружкам, но я прикрыл свою ладонью и попросил воды — меня мутило от одного вида и запаха водки.
Еще будучи студентами третьего курса, мы в Первомай организовали мальчишник. В то время водка стоила сравнительно дешево — 6 рублей 30 копеек, что было дешевле килограмма копченой чехони, и почти в пять раз дешевле килограмма сыра.
В общежитии мы составили столы, выставили бутылки, среди которых стыдливо пряталась закуска. Молодо-зелено — нализались мы в итоге до чертиков. Потом Володя Павлов вытащил невиданную трубку — черную голову Мефистофеля украшали выпученные фарфоровые глаза. Он набил ее махрой (папиросы и «турецкий» табак были нам не по карману) и раскурил. Трубка пошла по кругу, дошла очередь и до меня. Я не курил, не курили и мои три брата, не курили отец и его братья, не курил весьма набожный дедушка Матвей. Но что в 18 лет не сделаешь «под мухой», чтобы выглядеть как все! Не умея курить, я набрал полный рот махорочного дыма и начал его заглатывать, а не вдыхать. Внимание всей компании было приковано ко мне. Кое-как проглотив дым, я с победным видом передал трубку дальше по кругу. В голове все завертелось, и я, держась за стулья и стол, начал пробираться к выходу. Не помню, как я добрался до своей комнаты и повалился на койку, точно в бескрайнюю бездну. Когда меня начало тошнить, я свалился с койки и пополз к урне, истекая зеленой слюной. В комнате нас проживало четыре человека, все гуляли до вечера, а я не мог оторваться от урны. Поздно вечером меня подняли с пола — сам я не мог лечь на койку, — убрали следы моего преступления. Мне казалось, что я умираю, я все время падал в черную бездну.
Издательство Русского Имперского Движения представляет очередной труд С.С. Родина, публициста, критика «украинства» как русофобской подрывной идеологии, автора известных книг «Отрекаясь от русского имени. Украинская химера» и «Украинцы». Антирусское движение сепаратистов в Малороссии. 1847 - 2009». Новая книга под названием «Поводыри украинского сепаратизма. Конспирология самостийничества» обличает закулисную подоплёку «незалэжности» и русофобскую, антиправославную политику временщиков в Киеве. Родин в максимально сжатом виде подает малоизвестную информацию об инспираторах и деятелях антирусского сепаратизма в Малороссии, основанную на объективных исторических фактах.
"Литературная газета" общественно-политический еженедельник Главный редактор "Литературной газеты" Поляков Юрий Михайлович http://www.lgz.ru/.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мы переживаем политический перелом: старый спор между «правыми» и «левыми» в сфере социальных вопросов утрачивает свою силу. Официальные правые и левые все больше начинают заключать друг друга в идеологические объятия, за которыми тут же следуют политические: они обнаружили общность в том, что касается дальнейшего существования так называемой западной цивилизации, а именно, прежде всего, в тех областях этой цивилизации, которые можно оценить лишь негативно: в областях ее властно-структурных, эгалитаристских, экономических и универсалистских «ценностей».Эта книга хочет сделать что-то против этого.
«Гефсиманское время» – время выбора и страданий. Но это время, соединяя всех, кто пережил личное горе или разделил общее, как никакое другое выражает то, что можно назвать «личностью народа». Русский писатель обращается к этому времени в поисках правды, потребность в которой становится неизбежной для каждого, когда душа требует предельной, исповедальной честности во взгляде на себя и свою жизнь. Книга Олега Павлова проникнута этой правдой. После Солженицына, опубликовавшего «Россию в обвале», он не побоялся поставить перед собой ту же задачу: «запечатлеть, что мы видели, видим и переживаем».
В седьмой том вошел роман "Гидеон Плениш" в переводе Е. Калашниковой и М. Лорие и статьи.
К 70-летию легендарной операции «Багратион».Новая книга ведущего военного историка, посвященная величайшему триумфу Красной Армии. Лучшее современное исследование грандиозного наступления советских войск, в ходе которого всего за две недели была разгромлена самая многочисленная на Восточном фронте группа армий «Центр». Новый взгляд на поворотный момент Великой Отечественной войны.Знаете ли вы, что этой феноменальной победе в Белоруссии предшествовала череда неудачных наступательных операций и с осени 1943-го до весны 44-го года западное направление было для Красной Армии позиционным «Верденом», так что Верховному Главнокомандующему пришлось даже санкционировать расследование комиссии ГКО, принять самые жесткие меры и сделать нелицеприятные «оргвыводы»? Как нашим войскам удалось преодолеть этот позиционный тупик, превратив окопную «мясорубку» в крупнейшую маневренную операцию, которую по праву величают «сталинским блицкригом»? Что позволило не просто прорвать, а полностью обрушить вражескую оборону? Почему немцам не удалось сохранить целостность фронта и организованно отступить на новые позиции? Как тяжелое поражение Вермахта переросло в самую страшную военную катастрофу в германской истории? И кого винить в этом «эпическом разгроме»?.
Изучать историю надо для того, чтобы не повторять ошибок в настоящее время. В ходе Великой Отечественной войны советский народ и Красная Армия понесли тяжелейшие человеческие и материальные потери, но победили практически всю Европу. Победа — это хорошо, но вскрыты ли истинные причины наших огромных потерь?В книге рассматриваются причины потерь советского народа с той стороны, с которой эти причины никогда не рассматриваются, — с позиций низкого морального и профессионального качества советских генералов и кадрового офицерства.
После того, как в пламени Приграничного и Смоленского сражений июня и июля 1941 г. исчезли созданные в предвоенные годы танки и самолеты, Красной Армии предстояло пройти пять кругов ада под ударами танковых клиньев вермахта. Операции на окружение невиданных в истории войн масштабов следовали одна за другой, и, казалось, ничто не может остановить наступление гитлеровской армии на Москву. Но уже в ноябре 1941 г. последовали контрнаступления советских войск под Ростовом и Тихвином, и словно по мановению волшебной палочки военная машина Третьего Рейха со скрипом остановилась в нескольких десятках километров от башен Кремля.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.