Судьба российских принцесс. От царевны Софьи до великой княжны Анастасии - [30]

После окончания университета он поступил на военную службу в кавалергардский полк и стал одним из рядовых участников заговора, который привел на трон Екатерину. Именно тогда императрица обратила на него внимание и приблизила к себе. Один из мемуаристов, Павел Федорович Карабанов, автор сборника «Исторические рассказы и анекдоты, записанные со слов именитых людей», пишет: «Потемкин, при восшествии на престол Екатерины, весьма способствовал в приведении солдат к присяге и пожалован в подпоручики, а потом в камер-юнкеры. Желание обратить на себя внимание императрицы никогда не оставляло его: стараясь нравиться ей, ловил ее взгляды, вздыхал, имел дерзновение дожидаться в коридоре; и, когда она проходила, упадал на колени и, целуя ей руку, делал некоторого рода изъяснения. Она не противилась его движениям. Орловы стали замечать каждый шаг и всевозможно противиться его предприятию».

По слухам, такой фавор не мог не вызвать недовольства братьев Орловых, они подкупили врача Потемкина, и тот из-за ошибочного лечения потерял глаз. «Потемкин в отчаянии уклонился от двора, под видом болезни, и жил уединенно в полку своем; — продолжает Карабанов, — тут предположил было идти в монахи, надевал нарочно сделанную архиерейскую одежду и учился осенять свечами. Екатерина расспрашивала о нем, посылала узнать о здоровье. Однажды, проезжаясь с Григорием Орловым, приказала остановиться против его жилища; Орлов был послан для свидания, а Потемкин, избегая оного, скрылся через огород к полковому священнику, с которым делил время. Императрица пожелала его увидеть, и он снова показался у двора. Началось сватанье на фрейлине графине Елизавете Кирилловне Разумовской с намерением привлечь к тому Екатерину».

В 1769 году Потемкин участвовал в войне с Турцией, а Екатерина писала ему многозначительные письма. «Я уверена, что все то, чего Вы сами предприемлете, ничему другому приписать не должно, как горячему Вашему усердию ко мне персонально и вообще к любезному Отечеству, которого службу Вы любите. Но как с моей стороны я весьма желаю ревностных, храбрых, умных и искусных людей сохранить, то Вас прошу попустому не даваться в опасности. Вы, читав сие письмо, может статься зделаете вопрос, к чему оно писано? На сие Вам имею ответствовать: к тому, чтоб Вы имели подтверждение моего образа мысли об Вас, ибо я всегда к Вам весьма доброжелательна».

Позже, чтобы успокоить ревность нового любовника, она напишет для него «Чистосердечную исповедь», в которой расскажет обо всех своих романах, и завершит ее такими словами: «Потом приехал некто богатырь. Сей богатырь по заслугам своим и по всегдашней ласке прелестен был так, что услыша о его приезде, уже говорить стали, что ему тут поселиться, а того не знали, что мы письмецом сюда призвали неприметно его, однако же с таким внутренним намерением, чтоб не вовсе слепо по приезде его поступать, но разбирать, есть ли в нем склонность, о которой мне Брюсша сказывала, что давно многие подозревали, то есть та, которую я желаю чтоб он имел. Ну, Госп<один> Богатырь, после сей исповеди могу ли я надеяться получить отпущение грехов своих. Изволишь видеть, что не пятнадцать, но третья доля из сих: первого по неволе да четвертого из дешперации я думала на счет легкомыслия поставить никак не можно; о трех прочих, естьли точно разберешь, Бог видит, что не от распутства, к которому никакой склонности не имею, и естьли б я в участь получила смолоду мужа, которого бы любить могла, я бы вечно к нему не переменилась.

Беда та, что сердце мое не хочет быть ни на час охотно без любви. Сказывают, такие пороки людские покрыть стараются, будто сие произходит от добросердечия, но статься может, что подобная диспозиция сердца более есть порок, нежели добродетель. Но напрасно я сие к тебе пишу, ибо после того взлюбишь или не захочешь в армию ехать, боясь, чтоб я тебя позабыла. Но, право, не думаю, чтоб такую глупость зделала, и естьли хочешь на век меня к себе привязать, то покажи мне столько же дружбы, как и любви, а наипаче люби и говори правду».

* * *

Наконец в ходе войн с Турцией (1768–1774 гг.) был решен вопрос с Крымом. Князь Долгоруков заставил крымского хана Селима бежать в Турцию и заключил с новым избранным ханом Сахибом II Гирееем Карасубазарский договор, по которому Крым объявлялся независимым ханством под покровительством России. Положения этого договора закреплены в 1774 году подписанием Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией. Османская империя «обменяла» свое присутствие на полуострове на уход русского флота с нескольких островов Эгейского архипелага, которые прежде присягнули России во время Русско-турецкой войны. К России перешли Керчь, крепости Кинбурн и Еникале, контролировавшие выход из Азовского в Черное море.

В 1774 году Потемкин назначен генерал-губернатором Новороссии, Азовской, Астраханской и Саратовской губерний. О его деятельности сохранились воспоминания графа Роже де Дама, находившегося в это время в Елисаветграде (ныне — Кировоград). Граф писал: «Я ежечасно сталкиваюсь с новыми, фантастическими азиатскими причудами князя Потемкина. За полчаса он перемещает целую губернию, разрушает город, чтобы заново отстроить его в другом месте, основывает новую колонию или фабрику, переменяет управление провинцией, а затем переключает все свое внимание на устройство праздника или бала…».