Судьба непринятой пройдет - [32]

Но не в этом дело, главное, что обрела Аглая в этом творчестве не столько результат, сколько само состояние измененного сознания, некой странной медитации, в которое она входила во время работы над картинками и которое помогало ей отрешиться от всего сущего и почувствовать эту измененность как прикосновение к источнику внутренней силы, к чему-то необъяснимому, высокому, очищающему.

И поразительно, но первым нежданным подспорьем в той непростой ситуации, в которой оказалась Агата вместе со всей страной, стали именно эти ее рисунки. Как-то вечером нежданно-негаданно позвонил Хазарин.

– Привет, Соболевская, – не искря оптимизмом, поздоровался начальник несколько ворчливо.

Интересно, он уже бывший ее руководитель или все еще действующий? Ладно, разберемся после… после всего.

– Как дела? – спросил начальник с неясным в данный момент статусом.

– Да как у всех, Александр Романович, – отрапортовала Агата со смешком, – хреново.

– Вот именно, что как у всех, это ты правильно заметила, Соболевская.

Олег, резавшийся в какую-то компьютерную игрушку в этот момент, встрепенулся, необычайно оживившись, услышав произнесенное Агатой имя начальника.

– Ничего, – рассмеялась Агата на стенания руководства, – не война же, прорвемся.

– Не война, – вздохнул тот тяжко, – но тоже хорошего мало. – И, взбодрившись, переключился на другой тон и тему: – Я чего тебе звоню, помнишь, ты презентовала мне на юбилей свои рисунки?

– Помню, – отозвалась Агата, удивившись, с чего бы это он вспомнил про ее презент.

Ну да, был такой момент пару лет назад – Елена Прекрасная почему-то обратилась именно к Агате, попросив подобрать-найти что-нибудь оригинальное в подарок Хазарину на его грядущий юбилей. Честно говоря, Агата потолкалась по разным магазинам, где ей ничего не приглянулось, привезла кое-какие подарки из Китая, но чувствовала, что все это не то. И, скорее от отчаяния, она подобрала из своих рисунков что-то вроде одной серии, сходила в багетную мастерскую, где их оформили в рамочки, и принесла Прекрасной.

И, как ни странно, подарок Хазарину очень даже понравился и пришелся по душе, рабочие сделали специальные крепления на одной из стен его кабинета, и Александр Романович развесил на ней картины Агаты. Ничего так получилось, атмосферненько, особенно если учитывать тот простой факт, что они работают непосредственно с Китаем.

Ладно, и что с теми рисунками теперь не так? Чего он звонит-то?

Оказалось, что все так с ее рисунками и даже более чем так. Кто бы мог подумать, но, отбывая на карантин, Хазарин прихватил с собой со стены кабинета рисунки Агаты и развесил у себя дома, где их увидел какой-то его деловой партнер, также специализирующийся по бизнесу с Китаем, поинтересовался, кто художник, и, узнав, что сотрудница фирмы, загорелся непременно заиметь себе такие же.

– Дал я ему твой телефон, – закончил свое повествование начальник, – но предупредил, что цены на твои работы не знаю, сами там разбирайтесь. Только вот что, Соболевская, товарищ он из обеспеченных, так что ты не межуйся там, руби ценником смело. – И попрощался: – Все, пока.

Агата откровенно обалдела от столь странного поворота. Посмеялась, как водится, поделившись своим недоумением с Олегом. Но тот только пожал плечами и вернулся к игре, заметив мимоходом, что не сильно-то верит, что на ее «картинках», как он называл художества Агаши, можно что-то заработать. А Агата посмотрела на него задумчиво, застигнутая неожиданно пришедшей ей в голову мыслью: «А собственно, что он делает у меня в доме?»

От развития мысли, посетившей Агату, пусть пока лишь мимоходом, пунктирно, но уже не первый раз, ее отвлек звонок человека, о котором только что говорил Хазарин. О картинах, цене на них и сроках написания они быстро сговорились, и Агата, воодушевившись и словив кураж от предвкушения интересного творчества, сразу же приступила к рисованию.

А на следующий день ей поступило очень неожиданное и сильно подивившее предложение, напомнившее одну из китайских мудростей про раскинутую в реке сеть, в которую обязательно попадется хоть одна рыбка, и, даже если она будет совсем не той, на которую ты поставил сеть, надеясь поймать, она все равно будет рыбой и ее можно съесть.

Позвонила незнакомая женщина, которой рекомендовала Агату одна из ее коллег по фирме Хазарина, с предложением – внимание! – преподавать ее сыну пяти лет китайский язык. То есть не сам прямо язык, а учить малыша рисовать иероглифы.

Если честно, Аглая была обескуражена неожиданным предложением, вот о чем, о чем, а о приложении своих знаний подобным образом она и подумать не могла. Ну, во-первых, она ни разу не преподаватель, то есть совсем, а во-вторых, свое знание китайского языка никогда не считала чем-то… ну не выдающимся, нет, а… Как бы объяснить? Чем-то особенным, что ли, тем, чем можно заниматься.

Ну да, Агата работала на фирме потому, что эта фирма специализировалась на биотехнологиях, и потому, что она знала язык. Именно поэтому и пошла устраиваться на эту фирму, что знала язык. В том смысле, что если вы умеете хорошо мести улицы, то скорее всего постараетесь устроиться работать дворником.