Судьба, или жизнь дается человеку один раз… - [59]

В общем, акулы во Вьетнаме нас особо не донимали. Но вот за день до нашего прихода на Маврикий для продолжения исследований акула напала на российского рыбака, который купался в одной из бухт. Он чудом остался жив, но руки были сильно повреждены акульими зубами. Прибывшие на борт судна маврикийские наблюдатели наотрез отказывались даже шагнуть в воду, чтобы пересесть в лодку и ехать с нами на место постановки трансект. Приходилось их заносить в лодки на руках. При первом же погружении мы увидели, что акул действительно было больше, чем обычно, они патрулировали как на мелководье, так и на склоне рифа до глубины 30–40 метров. Был издан приказ по экспедиции, категорически запрещающий погружаться на рифе по одному. Один мог работать, другой должен был только наблюдать за акулами.

В составе экспедиции было несколько инженеров, которые следили за исправной работой приборного парка. Один из них сделал противоакулье ружье, которое заряжалось воздухом очень высокого давления — до 150–180 атмосфер. Стреляло оно гарпуном, через который в тело жертвы должен мгновенно врываться сжатый под давлением воздух. Жертве должны были обеспечиваться инфаркт и немедленное всплытие на поверхность благодаря поступившему в нее большому количеству воздуха. Ружье ранее испытывалось на крупных рыбах во Владивостоке. Поскольку мне приписывался некоторый авантюризм, не боязнь риска, и всем был известен мой опыт многочисленных встреч с акулами, которых я всегда гонял, то ружье выдали мне. У этого оружия был один недостаток — после каждого выстрела его необходимо было снова забивать воздухом, поэтому я не мог уйти на глубину, где встреча с акулой наверняка бы состоялась. Два дня я безуспешно пытался найти хотя бы крупного окуня, чтобы испытать ружье в действии, вероятно, от меня исходили флюиды агрессии, а в мире животных они хорошо воспринимаются. К концу второго дня я нашел крупную ракушку–тридакну, достигавшую более метра в длину. Я выстрелил в ее раскрытые створки, внутри которых было ее мягкое тело. Мгновенно вылетела огромная масса воздуха, створки тридакны сомкнулись. Убить моллюска таким способом не возможно, но эффект выстрела был налицо.

На третий день, я наконец увидел акулу, как только стал опускаться на дно. Поднявшись в лодку, я попросил ружье и сказал, что пойду в атаку. Все водолазы как один с фотоаппаратами посыпались за мной в воду. Они выстроились в кильватере за мной в меру, присущими каждому трусости или смелости. Акула довольно приличного размера спокойно отдыхала под большой колонией коралла. После того как ее сфотографировали, я показал знаками, чтобы все отплыли на два–три метра. Никто не знал, что у хищницы на уме и что будет после моего выстрела. Я оплыл метров на пять и со всего разгона пошел в атаку, целясь в акулий бок в районе сердца. Из ружья вырвались наружу бури и «фонтаны» от воздуха, а акула даже не пошевелилась, на ее боку осталось едва заметное маленькое пятнышко от гарпуна. Я поднялся, попросил зарядить ружье снова и поплыл опять нападать на эту невозмутимую рыбину. Подплыл вплотную к ней, вставил конец гарпуна в жаберную щель и выстрелил. Снова лишь тот же воздушный эффект. Акула слегка мотнула головой из стороны в сторону, лениво выплыла из–под коралла, медленно залезла в такую щель, откуда ее ломом не достанешь. Получалось, что воздух из ружья выходил раньше, чем он мог войти в тело жертвы. До этого ружье испытывали лишь на мертвых рыбах. После опробования его в деле, стало ясно, что акулью шкуру гарпун ружья был не в состоянии даже проткнуть. Раздосадованный неудачей я вернул ружье в лодку, посоветовав изобретателю воткнуть его себе в «одно место».

Мы неделю отработали на маврикийских рифах без происшествий и с большим интересом. Там нам удалось исследовать несколько эндемичных животных и пару видов кораллов, которые нигде в мире, кроме Маврикия, больше не встречаются.

Всегда впечатляет встреча с барракудой. Это стремительная, похожая на крупную щуку, полная достоинства серебристая рыба, большие глаза которой, кажется, внимательно вас изучают, правда, до тех пор, пока не поймет, что вы можете ее, по крайней мере, испугать. Держатся они обычно стаями от 6 до 20 штук. Накануне такой встречи мы рыбачили, чтобы накормить участников экспедиции вкусной рыбой. В этом районе Индийского океана хорошо ловятся тунцы и похожие на них каранксы, имеющие немного меньшие размеры. Для рыбалки готовится совершенно простая снасть: капроновый фал толщиной не меньше полсантиметра и около двухсот метров длиной, на его конце привязывается на стальном поводке крупный крючок, обвитый новогодней мишурой. Затем надо курсировать на малом ходу катера, опустив снасть в воду. Меньше чем через час можно поймать до двухсот килограммов крупной рыбы. Первой клюнула небольшая акула, мы сняли ее с крючка и отпустили восвояси, следующим был тунец и сразу за ним два метровых каранкса. В общем–то, было уже больше сотни килограммов рыбы, мы решили сделать последний заброс в надежде поймать кого–нибудь покрупнее вроде марлина. Минут через пять была очень резкая поклевка, но сильного сопротивления при вытягивании снасти не ощущалось — на крючке была барракуда немного больше метра в длину. Так близко мы увидели ее впервые. Нас поразила ее пасть, напичканная десятками крупных более сантиметра, обоюдоострых как бритва клиновидных зубов. При атаке барракуда вонзает это оружие S–образным движением в тело жертвы, вырывая кусок мяса и нанося кровоточащие раны. Сразу стало понятно, как они могли съесть кинооператора в противоакульей клетке, и сделалось от этого немного жутковато.