Судьба, или жизнь дается человеку один раз… - [19]

Через пару дней нас распределили по подразделениям, рассказали, чему будут обучать, и начался курс молодого бойца. Перед этим было общее построение. Попросили киномехаников выйти из строя — я вышел. Командиры о чем–то посовещались. Сказали: «Рахманов, после построения пройдите в штаб. У вас будет особая служба. Становитесь на левый фланг». Затем вызвали еще несколько специальностей и тоже отправили их на левый фланг. Это формировались Рота управления и Рота связи полка. В штабе мне объяснили, что помимо выполнения обязанностей по военной специальности я должен буду обеспечивать работу полкового радиоузла и демонстрировать кино в офицерском и солдатском клубах, поскольку на всю часть (полторы тысячи человек) я единственный кино–радиомеханик. Курс молодого бойца я практически не проходил, так как меня сразу перевели на сержантскую должность «старший кино–радиомеханик».

Прошло несколько месяцев. Мы приняли присягу, получили оружие и стали выполнять настоящую воинскую службу. Поднимались по учебным тревогам, выполняли многокилометровые марш–броски. Я кроме моих обязанностей по выполнению предпусковых операций в боевой головке ракеты должен был обеспечивать подготовку к разворачиванию полевого клуба и устойчивое радиовещание в походных условиях. В целом мне нравились и марш–броски, и стрельба по различным мишеням и другие воинские занятия, кроме обязанностей кино–радиомеханика. На месте дислокации полка в них входили дежурство на радиоузле, получение кинофильмов в городе и на железнодорожной станции, куда их присылали из Политуправления Забайкальского военного округа для нашей и соседних частей. Все фильмы — от 15 до 20 штук — необходимо было проверить на соответствие их категории, указанной в документах. Если при возврате в кинохранилище в Чите проверка установит более низкую категорию после проката фильма, последуют штрафные санкции. Проверка всех фильмов после проката была достаточно муторной работой и отнимала много времени, так как необходимо было просматривать каждый метр пленки. Кроме того, самой противно и трудоемкой работой была топка шести голландских печек в офицерском клубе. Я поднимался раньше всех, чтобы к подъему включить радиотрансляцию, и ложился после отбоя. Сильно уставал. Правда, иногда мне удавалось поспать на радиоузле или в кинобудке, сдвинув три табуретки и постелив противопожарные одеяла. Несколько раз я садился и, глядя в замороженное окно, писал рапорт с просьбой освободить меня от этой должности. За окном в сорокаградусный мороз на бетонном плацу отбивали строевой шаг мои однополчане… Подпись под рапортом я так ни разу и не поставил. Рвал его на мелкие части, прислонялся спиной к теплому обогревателю печки, слушал радио и ждал весны. Уж по теплу–то я решусь…

Весной полк перешел на новое «изделие» (так называлась новая модель стратегической ракеты), получил новое штатное расписание, став отдельным полком, приравненным по боевой задаче и ракетным пускам к дивизии. У меня в клубе появился штат в шесть человек, в том числе художник и истопник. Остальные два с половиной года я служил как бог.

Я служил, но восторга уже почти не испытывал. Изредка ходил в караул или в наряды на кухню. Рота управления состояла только из солдат и сержантов со средним и средним техническим образованием. Однажды мы получили задание: нужно было изготовить макет учебной ракеты. Мы с Валерой Дамаюновым предложили разрезать пополам основные детали списанной ракеты и таким образом сделать учебный макет, как это делают на курсах подготовки водителей. Идея понравилась. Создали специальную группу, и вскоре макет был готов. За это каждому присвоили звание ефрейтора и, что было для нас важно, выдали денежную премию. В остальное время службы мы довольно часто выполняли аналогичные работы, и каждый раз получали премии, нас даже прозвали рационализаторской группой.

Основная военная служба тоже шла своим чередом. Полк готовился к поездке на один из полигонов в Казахстан или под город Камышин на Волге. Я готовился к поступлению в Петродворецкое военное училище подводного плавания по специальности радиоэлектроника — на полк пришла разнарядка из училища. Во время поездки на ракетный полигон я должен был обеспечить радиотрансляцию и громкую связь по всем вагонам эшелона. Кроме связи и показа кинофильмов я должен был привозить на полигон свежие газеты и почту из ближайшего населенного пункта. На полигон мы ехали около месяца. Там ждали очередь на свои два пуска еще полтора месяца. Естественно, я пропустил все вступительные экзамены в училище. Поехать в Петродворец я мог только из Нерчинска, куда мы приехали в середине октября. Если быть честным, то уже на полигоне я был твердо убежден, что военная служба не для меня, хотя, как и многих других, меня повысили в звании за отличные пуски по учебным целям в Тихом океане.

* * *

Не единой службой жив солдат. У него имеются увольнения и самоволки. Так как мне часто приходилось бывать в городе в кинотеатре или на железнодорожной станции, то мне выписали круглосуточный пропуск. К тому же киномеханика знает весь полк, он наряду с поварами и врачами один из уважаемых людей среди сослуживцев. Патруль в городе у меня спрашивал только одно: «Какой фильм будет?» Работа это работа, даже если на «вольных» гражданских городских просторах. А увольнение — это почти свобода и отдых на весь день или целые сутки. А какие забайкальские девушки!