Судьба горца - [9]

Балфур слабо улыбнулся, наблюдая, как Мэлди направляется в башню следом за Найджелом. Во дворе горе осиротевших женщин настолько потрясло ее, что на какое-то мгновение девушка, казалось, была близка к обмороку. Но тут же, все еще бледная и дрожащая, принялась дерзить ему, что, очевидно, было ее обычным состоянием. Найджел прав. Вокруг этой девушки есть какая-то тайна. В мгновение ока она от сочувствия перешла к насмешкам. Да еще эта ее странная реакция на известие о том, что Битон при смерти. Ее последующее объяснение вовсе не показалось ему убедительным.

Балфур по-прежнему желал малышку Мэлди Киркэлди, хотя осознавал, что это глупость, граничащая с безумием. Ему следует быть осторожным. Пока жизнь Эрика висит на волоске, он не допустит, чтобы страсть затмила его разум. Мэлди Киркэлди что-то скрывает, и, удовлетворив свое желание, он постарается выведать, что за секреты она хранит.

Глава 3

Поднявшись на ноги, Мэлди тихо застонала от усталости. Бросив быстрый взгляд на Найджела, она с облегчением заметила, что он по-прежнему мирно спит и вырвавшийся у нее стон не разбудил его. Три долгих дня и три ночи она выхаживала молодого человека от свирепой лихорадки, позволяя себе лишь небольшие передышки, когда Балфур сменял её у постели брата. Наконец лихорадка отступила, но девушка все же не решалась ослабить бдительность.

Мэлди подошла к небольшому столику, стоявшему рядом с узкой щелью в стене, служившей окном, и наполнила бокал пряным сидром. В одиночку ухаживать за Найджелом было тяжело, но ей хватило одного взгляда на местную целительницу Гризель, чтобы понять, что она в жизни не позволит этой женщине подойти к Найджелу Мюррею ближе, чем на несколько ярдов{4}. Гризель была неряшлива и страдала какой-то кожной болезнью, покрывшей её тело отвратительными язвами. К тому же Мэлди ощущала, как глубоко и беспросветно несчастна эта женщина. Ей не просто претило быть целительницей Мюрреев, ей вообще были отвратительны все и вся. Таких, как она, совершенно не заботит, останутся их подопечные живы или умрут. Гризель никогда не смогла бы стать целительницей, несмотря на все полученные ею знания, потому как у нее не было никакого желания лечить или помогать людям. Она не испытывала никакого сочувствия ни к самим страдающим, ни их боли. Мэлди поняла это и решила: прежде чем покинуть Донкойл, она обязана объяснить Балфуру, что он не должен возвращать Гризель на прежнюю почетную и ответственную должность. Все бы получилось, если бы ей удалось подыскать кого-то более искусного и добросердечного на место Гризель, но для этого необходимо выйти из комнаты Найджела.

Поморщившись, Мэлди допила сидр и вновь наполнила незатейливый серебряный кубок. Теперь, когда у нее появилась возможность покинуть комнату, она не могла заставить себя выйти за дверь. Ведь это означало бы, что ей придется столкнуться с Балфуром, не имея рядом раненого Найджела в качестве щита. Мэлди сознавала, что она ни разу не спасовала перед своими обязанностями целительницы, равно как и в своей решимости спасти Найджелу жизнь, но стоило Балфуру оказаться рядом, как она тут же прикрывалась страдающим от лихорадки человеком.

Её злила и одновременно беспокоила собственная трусость. Балфур не делал явных попыток прикоснуться к ней. В эту комнату его приводило лишь беспокойство за брата. И тем не менее Мэлди ощущала жар в крови всякий раз, как он смотрел на нее. Все чувства оживали, и невзирая на полное изнеможение, ей зачастую было сложно расслабиться, пока Балфур находился в комнате – слишком уж остро она ощущала его присутствие. И неважно, как часто Мэлди убеждала себя, что всему виной лишь её тщеславие, она по-прежнему ощущала его вожделение, его страсть. В каждом взгляде лэрда, в каждом прикосновении, пусть даже самом вежливом и мимолетном, она чувствовала его желание, и все её тело пылко откликалось на него. Близость Балфура могла оказаться опасной. Девушке пришлось бы противостоять не только собственному влечению, но и стараться не уступить страсти Балфура и тому наслаждению, что он пробуждал глубоко внутри нее. Мэлди задумалась, не лучше ли было ей остаться в кустах на обочине той дороги.

- Мне начинает казаться, что я совершила огромную ошибку, - пробормотала девушка, уставившись в свой кубок.

- Нет, я так не думаю. Мой брат выглядит намного лучше, - низкий глубокий голос Балфура прозвучал прямо у нее за спиной.

Мэлди пискнула, чудом не выронив кубок: застигнутая врасплох его внезапным появлением, она ослабила крепкую хватку.

- Благодаря вам, моя ничтожная жизнь только что стала на десять лет короче.

Балфур с трудом сдержал улыбку. То, как она смущалась в его присутствии, казалось лэрду забавным и обнадеживающим одновременно. Поначалу он подумал, уж не боится ли она его, но быстро отмел эту мысль. Не страх видел Балфур в её прекрасных глазах, а отражение собственного вожделения. Ему хотелось бы знать наверняка, было ли её смущение вызвано девическим отвращением к подобным чувствам или же, напротив, их силой, мощной потребностью отдаться страсти. Знай он это, и решить, как поступить дальше, было бы легче. Но затем Балфур в душе рассмеялся над собой. Даже если бы он знал, какие чувчтва испытывает к нему Мэлди, это все равно не повлияло бы на его планы, разве что он еще быстрее смог бы удовлетворить свое желание. Он хотел Мэлди Киркэлди и был намерен её получить.