Судьба - [44]
Черкезу при этом вспомнился дестан «Саятлы-Хемра», там одна молодая женщина говорит: «Полюблю я парня бравого без усов и бороды». Может, женщинам в самом деле не нравятся усы? Что ж, это тоже не слишком дорогая плата за любовь такой красавицы как Узукджемал. Может, усы тоже следует сбрить?
Черкез снова подошёл к зеркалу, потрогал пальцем усы. Нет, усы, вроде, красивые и не старят насколько. Скорее даже мужество придают лицу. Неужели Узукджемал не понравятся такие усы?
Скрипнула дверь, вошла с сачаком младшая жена Черкеза, увидела мужа, ахнула, еле успев положить принесённое, поднесла обе руки ко рту.
— Господи, спаси!.. Что с тобой случилось?..
Черкез обернулся, засмеялся.
— Ты ещё малое диво видела! Погоди…
— Что отец скажет, когда узнает? — Женщина с удивлением и недоверием смотрела, как заворожённая, на голый подбородок мужа.
— Ничего не будет, — отмахнулся Черкез. — Как-нибудь пронесёт аллах грозу… А ты лучше скажи мне вот что: женщины усатых любят или безусых? Только правду говори, не хитри.
— Ты и усы сбрить хочешь? — Женщина удивилась ещё больше. — Отец такой скандал закатит, что не обрадуешься!.. Уезжай куда-нибудь на месяц, пока не поздно, да отращивай бороду.
— Нет постой! — Черкез привлёк жену к себе. — Ты мне ответь сначала, любят женщины усы?
— Пусти… У меня молоко сбежит!..
— Пусть бежит! Не пущу, пока не скажешь!
— Ну, хорошо… Когда усы есть и борода!.. Пусти теперь…
— А почему лучше с бородой и усами?
— Не знаю…
— Знаешь, если утверждаешь! Говори сейчас же!..
Женщина чуть смущённо засмеялась, посмотрела в весёлые глаза мужа, отвернулась в сторону.
— Когда мужчина ложится в постель, его усы и борода щекочут женщине шею…
— А разве приятно, когда тебя борода щекочет?
— Не совсем, но как узнаешь в темноте: мужчина лёг с тобой или женщина привалилась? Пусти-ка… вон уже шипит молоко!..
Черкез потёр руки, зевнул, крепко, с хрустом, потянулся. «Красивое имя, — подумал он. — Узукджемал… Одно имя вспомнишь — сердце дрожит. Краше её самой имя, а она — имени своего краше… Эх, ты, красавица моя луноликая! Увидал я тебя под твоей бархатной накидкой — покоя и сна лишился и рассудок терять стал. Можно подумать, что вырвала ты моё сердце и под свою накидку спрятала… Ни сердца у меня, ни рассудка, ни памяти… И даже аппетит пропал! Закрою глаза — идёт красавица, открою — как живая стоит. Наверно, во всём свете не найти второй такой, как она, все поэты о такой… Ба, да я же стихи вчера сочинил в честь Узукджемал… Где же я их положил?»
Дверь немного приоткрылась.
— Заходи, Энекути! — крикнул Черкез. — Не подсматривай, интересного ничего не увидишь… А вот я тебе сейчас стихотворение прочитаю. Слушай!
Пока Черкез читал, Энекути стояла, прикрыв рот рукой, чтобы ненароком не выдать себя улыбкой. Послушав, она умело изобразила на лице умиление и воскликнула:
— Вай, Черкез, неужели ты сам написал это прекрасное стихотворение?
— Сам, Энекути, трудно давалось, но сам всё написал, — самодовольно ответил Черкез. — Из-за любви я, пожалуй, знаменитым поэтом стану, как Молланепес[51].
Энекути притворно громко вздохнула.
— Несправедлива судьба!.. В нашу честь никто никогда не придумывал стихов. Вот, вроде и довольна я всем, а счастье не бывает полным никогда, правда? Если бы продали меня в чужое село, глядишь, какой-то йигит звал бы меня сейчас Эне-джан и, может быть, стихи про меня выдумывал. А так — осталась я в родном селе и имя моё детское за мной осталось. Разве приятно, когда тебя зовут «кути»[52]? А что поделаешь, если судьба красотой не оделила. Будешь сама красивой — любое имя для слуха звучать приятно станет… Жаль, что красоту на базаре не купишь… А, может, прославляли её, да мы опоздали, а Узук в самый раз подоспела, а? Ведь это ты в её честь стихи выдумал, признавайся!.. Счастливая сна! О чём ей думать, чего желать, когда из-за неё готовы перерезать друг другу горло сыновья баев, самые лучшие йигиты!.. Да, красива она, а вот ума ей на том базаре не досталось….
— Это почему же? — спросил Черкез, машинальна пытаясь огладить несуществующую бороду.
Энекути тоненько захихикала.
— Да потому, что будь я такой красивой, как она, сразу закрутила бы голову такому молодцу, как ты, и жила бы себе припеваючи.
— Энекути, ты сегодня, кажется, не очень внимательна. Ты ничего нового не заметила у меня?
— Как это не заметила? С тех пор, как вошла, всё время тобой любуюсь. Прямо десять лет скинул ты вместе с бородой. Такой красавец стал — поискать надо! С бородой-то куда какой солидный мужчина был, а сейчас — юноша да и только. Возьми-ка зеркало, поглядись…
— Гляделся уже… видел… Ты лучше о деле давай говори!
— Что же дело… Разве я не о деле? Увидитесь сегодня. Коли обещала я — моё слово, сам знаешь, твёрдое. Тем более, бороду ты снял — любая девка заглядится, мне и стараться-то много не надо будет.
Хыдыр Дерьяев — народный писатель Туркмении, автор известного советскому читателю историко-революционного романа «Судьба», выходившего в переводе на русский язык. Роман «Вьюга» — широкое эпическое полотно о путях освобожденного туркменского народа и социалистических преобразованиях его жизни. Прослеживая судьбы разных поколений дехкан, писатель показывает сложности перестройки сознания туркменского крестьянства, его стремление к новой жизни и свободному труду.
Британские критики называли опубликованную в 2008 году «Дафну» самым ярким неоготическим романом со времен «Тринадцатой сказки». И если Диана Сеттерфилд лишь ассоциативно отсылала читателя к классике английской литературы XIX–XX веков, к произведениям сестер Бронте и Дафны Дюморье, то Жюстин Пикарди делает их своими главными героями, со всеми их навязчивыми идеями и страстями. Здесь Дафна Дюморье, покупая сомнительного происхождения рукописи у маниакального коллекционера, пишет биографию Бренуэлла Бронте — презренного и опозоренного брата прославленных Шарлотты и Эмили, а молодая выпускница Кембриджа, наша современница, собирая материал для диссертации по Дафне, начинает чувствовать себя героиней знаменитой «Ребекки».
Героя этой документальной повести Виктора Александровича Яхонтова (1881–1978) Великий Октябрь застал на посту заместителя военного министра Временного правительства России. Генерал Яхонтов не понял и не принял революции, но и не стал участвовать в борьбе «за белое дело». Он уехал за границу и в конце — концов осел в США. В результате мучительной переоценки ценностей он пришел к признанию великой правоты Октября. В. А. Яхонтов был одним из тех, кто нес американцам правду о Стране Советов. Несколько десятилетий отдал он делу улучшения американо-советских отношений на всех этапах их непростой истории.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.