Судьба - [72]

Я открываю дверь в свою комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как на моем телефоне загорается уведомление. Я кидаю его на прикроватный столик. Пять сообщений и два пропущенных звонка, все от Брэнсона. Я смотрю на них и заливаюсь смехом.

Последнее сообщение? Брэнсон говорит мне, что он был прав, отправив Джордана в Кейз, видя, как я провел свой день, сидя у бассейна, вместо того, чтобы отвечать на звонки и работать над сделкой. Джордан сообщает ему ежеминутные новости? Ублюдок отговорил нашего босса доверять мне и проскользнул сюда. Но почему? Разве он недостаточно заморочил мне голову?

Я бросаю телефон на кровать. Прохожу в ванную и обратно к двери. Что теперь? Что за чертовщина сейчас?

Гремит гром. Теперь ближе. Шторм будет здесь с минуты на минуту.

— Я должен был ударить парня. Я должен был ударить его много лет назад, и я должен был ударить его сегодня снова.

Я снимаю с себя плавки и натягиваю какую-нибудь одежду — что-нибудь более подходящее для похода на войну, затем хватаю телефон, открываю номер Брэнсона и нажимаю кнопку вызова.

— Какого черта? — Я сжимаюсь, когда он отвечает.

— Я мог бы спросить тебя о том же.

— Нет. Ты не можешь. Ты дал мне сорок восемь часов. Прошло двадцать четыре. У меня встреча через два часа, с семьей, и подписи будут на кону.

— Джордан пойдет на эту встречу.

Я останавливаюсь перед зеркалом в полный рост и пристально смотрю на свое отражение.

— Черта с два он это сделает.

— Тебе не мешало бы помнить, с кем ты разговариваешь.

— Брэнсон. Ты должен выслушать…

— Нет, ты послушай, Гаррет. Я только и делал, что помогал тебе с тех пор, как умерла твоя девушка. Ты хотел уехать из города? Работать удаленно? Мне это не понравилось. Я бы не сделал этого ни для кого другого. Но я сделал это ради тебя. Твой послужной список достаточно силен, чтобы я подумал, эй. Этот парень переживает трудные времена, и он великолепен в том, что он делает, поэтому я склонюсь перед ним. Но прошло уже много лет, а ты все еще живешь в каком-то дерьмовом маленьком городке. Редко бываешь в офисе…

— Нахождение в офисе не делает меня более эффективным.

— Эта сделка закрыта?

— Да. — Я сжимаю переносицу.

— У меня нет подписанной копии контракта. — Брэнсон говорит так, словно отчитывает ребенка.

— Все равно, что закрыта. Я только что, блядь, сказал тебе, что мы встречаемся сегодня вечером, чтобы завершить.

— Ты имеешь в виду сегодняшнюю встречу Джордана, чтобы завершить.

— Нет. Ни за что. Я довел дело до этого, и я буду тем, кто отправит его домой.

Брэнсон издевается.

— Эта сделка должна была завершиться за пару дней. Максимум. Ты посчитай, как долго ты там, и все, что ты можешь сказать, это то, что ты встречаешься сегодня вечером. Я был настолько терпелив с тобой, насколько хотел быть. С тобой покончено, Купер. Вступает в силу немедленно. Все, что связано с Vision Enterprise и отелем «Хаттон», принадлежит Джордану.

Я бью кулаком в стену.

— Он выпотрошит отель.

— Хорошо! Великолепно! — Брэнсон смеется. — Он может превратить это в тематический парк, мне все равно. Но позволь мне повторить. Все, что связано с этим отелем и Vision Enterprise, будет проходить через Джордана. Если я услышу, что ты где-то рядом с этой встречей, ты уволен. Все ясно?

Я закрываю глаза и тру виски.

— Кристально.

Линия обрывается, и я швыряю телефон на кровать. Гребаные деньги. Все сводится к деньгам. Брэнсона не волнует спасение отеля. Никога не волновало. Он не лучше, чем кто-либо другой, искажает, манипулирует вещами, чтобы увеличить свои доходы. Улучшить свою жизнь. Ничто больше не касается того, что лучше для общества. О том, что лучше для других людей. Каждый сам за себя. Прямо сейчас. Это гонка на дно, и я хочу покончить с этой гребаной поездкой.

Стук в дверь. Чертыхаясь, я пересекаю комнату и открываю ее.

Анджела стоит там, волосы развеваются вокруг ее лица, когда воет ветер.

— Здесь все в порядке? — спрашивает она, собирая свои рыжие локоны в кулак. — Я ждала, но потом забеспокоилась…

Ее глаза напряжены. Ее лицо исказилось. Она никогда не видела меня таким, и мне ненавистно, что она смотрит на меня, как дикое животное.

Рука Джордана на ее руке…

Его глаза на ее теле…

Я поворачиваюсь и шагаю к кровати, дрожа от ярости.

— Нет. Ничто не в порядке.

Анжела заходит внутрь, закрывая дверь, закрываясь от ветра.

— Хочешь поговорить об этом?

— Нет. — Я смотрю в пол. Я не хочу, чтобы она видела меня таким, и я никак не могу говорить об этом, не позволяя моим эмоциям летать. Если бы она просто осталась у машины, как я ей сказал, я бы взял себя в руки, прежде чем вернуться. Она не узнала бы эту версию меня.

Этот злой, раздражительный мудак, которому нужен выход для его ярости.

— Хорошо, хорошо, если ты все еще хочешь уйти, погода портится, и нам, вероятно, следует…

— Что, Ангел? — Я лаю. — Нам вероятно следует… что?

Она подпрыгивает. Хмурится. Делает долгий выдох через нос.

— Не делай этого, Гарретт. Не дави на меня, потому что ты злишься на кого-то другого.

Она права. Конечно, она такая. Я знаю это. Я чувствую это. Но я так чертовски расстроен, что могу только ворчать в ответ. Я забочусь о ней, и я поклялся, что это никогда не повторится. С кем угодно. Особенно с тем, кто связан с работой.