— То пустыня большая, места им всем хватит, так же как и работы для кто останется жив. Кто с мечом к нам, тот от меча и погибнет.
— Но, вы, победив их здесь, продолжили войну с ними в других частях Африки. Бербера, помощь бурам, вторжение в Уганду, Кению. Зачем? — спросил француз. «Да! Парень явно туповат, раз спрашивает такое», — чуть было не сказал я вслух. «Ну, что ж получи француз гранату!»
— Я это сделал исходя из интересов Судана, добить врага в его логове, как это сделали русские и союзники с Наполеоном, мы не может, но нанести врагу раны, и потяжелей было в наших силах. Это уже была больше политика, чем война. Хотя война по Клаузевицу это политика другими средствами. Подход прост в таких делах, враг моего врага мой друг, а друзьям надо помогать, тем более против общего врага, мсье Франсуа Олланд, — ответил я, — И это мсье, называется… стратегия. Если вы не знали.
В зале после перевода моих слов, особенно про Клаузевица, повисло удивление, а потом раздался громкий смех, француз покраснел, хотел, вероятно, что сказать в ответ, но вид моей охраны напомнил ему наверно, где он находится, и кто Я и кто он в данный момент.
— То есть вы не собираетесь, налаживать отношения с Британией? — спросил дойч.
— Пока нет. Тем более, небольшой кусочек Англии у меня всегда рядом, даже настоящие Жентельмены есть, — сказал я, и усмехнулся. Через секунд десять по залу пошла реакция, в виде смешков, дошло, что я имел виду.
— Британская империя большая, богатая, но оказалось не так сильна, как она о себе говорила многие десятилетия. Их поражения от нас в Судане, у буров это показывают. И это у меня пленные англичане, а не у них суданцы, которых, давно бы уморили голодом и тяжкой работой в британском плену. Хотят своих пленных получить раньше 1908 года, пусть налаживают со мной отношения, я открыт для этого. Нет, так нет, — сказал я, и продолжил излагать свою мысль дальше.
— Британия не единственная великая держава в мире, есть Германия, Россия, САСШ, Франция, Испания, — подкинул я сладкого испанцу, — С некоторыми, после достижения взаимовыгодных решений, у нас хорошие отношения, торгуем, сотрудничаем, я надеюсь так будет и дальше.
После этого, были ещё вопросы о жизни в Судане, что именно я хочу улучшать, когда можно будет открыть корреспондентские пункты здесь у нас. На часть из них я ответил сам, а потом оставил отвечать уже своего главу МИДа, и, пожелав всем всех благ покинул пресс-конференцию.
Через несколько дней, я к себе пригласил, в режиме совершенно секретно, Алексея Ефимовича Едрихина, он же Вандам. Он, услышав от меня русскую речь, даже раскрыл рот от удивления, и, отвечая на его немой вопрос «как это возможно?», я показал на верх и голову, что это снизошло на меня сверху. Так, что всё вопросы по этому поводу и прочего к НЕМУ.
И в режиме нон-стоп и варианте «молчи и слушай» на русском языке в силу своих возможностей и знаний, раскладывал геополитический пасьянс.
Про Сушу и Море, Хартленд и Римленд, и контроле над ними для Суши и Моря, стратегию Анаконды, раскладывал карты на столе, и показывал на них пальцем, что для себя должна взять Россия, чтоб не быть задушенной. Здесь я имел виду, Шпицберген, остров Медвежий, кусок Гренландии или Исландии, датские Виргинские и Фарерские острова (купить всё это для частных лиц) благо происхождение Марии Федоровны может помочь это решить, Цусима или Квельпарт на Дальнем Востоке, хотя это конечно идеал, о вытеснении британцев или ослабления их позиций в Персии и Афганистана, и удержании во, что было, не стало за собой Массауа и Берберы, а это значит поддержка Судана. Необходимости базы ВМФ в Эгейском море, тем более, по сути были они уже там Порос и в Суде на Крите.
«Но, для всего этого Алексей Ефимович, — продолжал я метровствовать, — России нужно выиграть русско-японскую войну. А она обязательно будет, ответил я на молчаливый вопрос вскинувшего голову Вандама, — после последних поражений британцев и усиления позиций России, — ОБЯЗАТЕЛЬНО!!! Они её уже давно готовят, они и янки. Войну надо выиграть или, хотя бы не проиграть, чтоб можно было это выдавать за победу. Я России силами Судана, уже помог в том, что она не проиграла войну, благодаря мне она, Алексей Ефимович, получила три отличных точки на мировых морских путях для создания баз и стоянок для флота, а так же порты где русский флот встретят как друзей, если британцы перекроют Суэц. И через африканские события Петербург начал сближаться с Берлином. То есть на данный момент, я правитель Судана, отсюда, с Нила, сделал больше для подготовки России к войне с Японией, чем ваш МИД, военное министерство, разные генерал-адмиралы.»
Я остановился, отпил из бокала квасу, и продолжил:
— Для успешного ведения войны и особенно закрепления её результатов, чтоб не повторить Берлинский конгресс нужны союзники, и не только армия и флот в их роли. Я сделал паузу, и прямо смотря на Вандама, сказал, — я вновь говорю, о Германии. Франция по своей сути ближе к морским державам, Россия нужна ей как пушечное мясо против дойчев, и вскоре Париж, несмотря на сегодняшнюю вражду с Лондоном, пойдёт с ним на сближение, вплоть до заключения союза за спиной России, и не захочет серьёзно втягиваться в её противостояние с Японией. Не сомневайтесь в этом, Алексей Ефимович, можно смело об этом писать, и не обязательно ссылаться на меня, — улыбнувшись, сказал я. Вандам кивнул в ответ.
