Суданская Альтернатива - [195]

Он уже был достаточно известным писателем у себя в Штатах, но я делал расчёт, что не сможет он удержаться от желания сунуть голову в пасть тигра или может наоборот заглянуть в жопу мира, ведь и тем и другим был Судан для европейцев и амеров. Военкором на русско-японскую он поехал, дух приключения, и авантюры в нём был жив всегда.

Несколько дней их поддержали в Суакине, потом свозили в Порт-Судан, который строился, по ж\д в Атбару, Вад Хамид, Вади Хальфу и обратно через Атбару по Нилу в Омдурман и Хартум. Показали им и суданскую армию, как они и просили легендарных «Львов Судана» и «Нильских львов», и конечно пленных англичан, с ними разрешили немного пообщаться, делать фотографии. То, что они увидят, собьёт с них вариант поведения белого сахиба в стране бабуинов, хотя вроде Лондон расизмом не сильно страдал, кажется даже был социалистом, Марксом увлекался. И надеюсь, вопросы в духе о правах геев в Судане задавать не будут, хотя гомиков сейчас везде прессуют по полной, время ещё такое.

31 августа началась моя пресс-конференция были иностранцы, ну и их суданские коллеги. Приезжих тружеников пера, перед этим проинструктировали как себе вести на встрече со мной, ещё раз, им объяснив, что они не у себя дома.

Ровно в полдень я вошёл в зал, гомон в нём стих, всё встали, было слышно только жужжание вентиляторов. Зал поклонился мне, я жестом руки пригласил их садиться. Встреча началась. Мой секретарь, в данный момент ещё и пресс-секретарь, первым дал слово австрияку, который чуть ли не отталкивая других, выбросил вперёд руку с блокнотом.

— Почему вы казнили австрийского подданного, Рудольфа Слатина!? — рванул он сходу в бой. «М-да, неплохое начало!» — подумал я. И ответил ему:

— Он был предателем. Дал мне клятву в верности и в тоже время изменял ей. Бежал из Судана к его врагам. Пришёл с ними обратно, помогая им одерживать победы в первое время, и творить бесчинства на нашей земле. Что делают с предателями? Им воздают по заслугам! Или в ваших странах не так поступают с ними? — ответил я, и одновременно спросил их. Австрияк, что пробурчал в ответ, — «Что да, их наказывают, но он был австрийский подданный». Но, мой помощник уже передал слово Джеку Лондону, и он начал:

— В мире вас считают тираном.

— Точнее в мире англо-саксов, — уточнил я.

Русские, немец, испанец и француз одновременно ухмыльнулись, услышав это.

— Да, наверно это так, — сказал Лондон, — Но, проехав по вашей стране, я не увидел, так сказать следов тирании, наоборот, люди говорили о вас с уважение и большим почтение, и даже любовью. Как вы этого добились?

— Я поставлен Всевышним, править Суданом, и делаю это по его законам. Достойных награждаю, виновных наказываю, и стараюсь водворить в своей стране относительную справедливость, сделать жизнь простых людей лучше. Можно сказать исламский социализм, мистер Лондон! — ответил я, улыбнувшись ему.

— Но, почему вы тогда не проявите милосердие и не отпустите домой пленных англичан? И вы хотите построить мусульманский рай на земле? — спросил он вновь.

— Это Маркс предлагает построить рай на земле, хотя и сам до конца в это не верил. А ваши Штаты навтыкать везде демократию, якобы после этого станет жить лучше, хотя мы с вами знаем мистер Лондон, что в Америке, её и не пахнет, особенно НЕ для белых, и даже для многих белых англо-саксонцев. Мне ближе и понятней взгляды Николая Яковлевича Данилевского, которые он изложил в своей работе «Россия и Европа» ещё в 1869 году, — зал после перевода моих слов замер, Дорошевич и Вандам переглянулись между собой.

— И в чём суть идей, мистера Данилевского, — спросил Лондон.

— Да, мистер, вы настоящий американец, — ответил я, — всё вам сразу возьми и расскажи, ещё и задаром. Нет уж! Захотите, найдёте и прочитаете сами! После этого приезжайте вновь, и тогда поговорим об этом вновь. Когда закончили перевод, зал громко засмеялся.

— О'кей, уважаемый Халифа, — сказал Джек Лондон, и сделал запись в блокнот. А я начал отвечать на первую часть его вопроса.

— А вот отпустить пленных англичан, было бы не справедливо! Они пришли в мою страну с войной, разоряли её и убивали раненых, пленных и мирных жителей, оскверняли наши храмы! Хотели нас завоевать, лишить свободы! Но, потерпели поражение, и их плен это возмездие за содеянное. Их пребывание в плену это и есть справедливость! Хотя ответ держать должны и те, кто задумал и начал войну против нас. Некоторые уже ответили за это жизнями своих близких и родных, и даже карьерами.

— И пленных я готов отпустить хоть завтра! Журналисты с вопросами на лицах посмотрели на меня. — Но, после того, как за них заплатят компенсацию, за принесённых ущерб и их содержание в плену. И что-то господа из Лондона не торопятся это сделать… освободить своих соотечественников. На войну отправлять так быстро это они организуют, а как из плена вызволить, так и забыли о них, и наверняка их семьях.

— Где же справедливость? — спросил я у журналистов. Они промолчали.

— Значит вы до сих пор, считаете англичан своим главным врагом? — это уже спрашивал Вандам.

— Главный враг Судана, это его отсталость в развитии! Благодаря милости Аллаха мы сумели победить англичан здесь у себя и в других местах. И это можно считать его знаком, чтоб сделать благословенную им землю и народ Судана другими, сильнее, богаче, что никто и не думал вновь приходить к нам с войной, — ответил я, и выдал им, — Si vis pacem, para bellum! Это правило никто не отменял и в наше время. Ваш император Александр Третий, тоже говорил только о двух настоящих союзниках России… её армии и флоте. И если Жентльмены вновь рискнут, в третий раз лишить Судан свободы, которую он уже дважды завоевал в борьбе. Я сделал паузу, посмотрел на зал и сказал: