Суд Проклятых - [79]

Теперь же этому слоёному человеческому пирогу предстояло решить задачу только одной стороной самого себя. Предназначенное для Посланника тело Макса, сознание которого было обработано с целью получения ценнейшей информации о пребывании в носителе Другого, распадалось на части, трескалось и стремилось самоуничтожиться.

В принципе, желоба с инфокабелями существовали недалеко от основного места работы землеройки Двадцать Шестого, когда Решка ещё занимал тело кибера, но, так или иначе, никак открыто не пересекались с техническими кабелями и энерговодами, к которым агент мог бы получить доступ из сохранившихся воспоминаний землеройки.

Он сопоставил данные и пришёл к выводу, что Посланник должен был назвать кодовое имя «Орёл», чтобы стать второй стороной монеты по имени «Решка».

Мемета молчала, как и собиралась всё время его уединения в миссионерском походе по следам первопроходцев. А когда Решка снова подключился к общей инфосети, его подруга первым делом выписала агенту таких непередаваемых звиздюлей за попытки поиска Орла, что Решка всерьёз подумал о том, что вот-вот скончается от инфаркта и инсульта одновременно. Если перед этим вредная Мемета не устроит ему в голове ядерный взрыв мозга, приводящий к неконтролируемому акту дефекации сознанием через естественные отверстия тела.

Кое-как успокоившись, искин сухо отрапортовала, что сама ничего не знает про Орла, но может сообщить, что операция проводилась с участием бригады учёных с Эклектики под личным контролем самых высоких чинов. После она пожаловалась на сгоревшие в процессе обратного перемещения сознания Решки данные в его голове и внезапно замолчала, словно оборвала канал связи через удалённый доступ инфосети планеты.

Сам агент, стоящий в этот момент недалеко от входа в Лабиринт и понуро жующий какую-то порцию дешёвой еды, по вкусу напоминавшей пластиковое дерьмо тех самых первопроходцев, с надеждой взглянул на примитивный динамик связи в ржавом козырьке барака для полулегальной рабочей силы со спутников-соседей Марса.

Мемета молчала довольно долго, видимо, искала канал связи взамен внезапно оборвавшемуся, а когда подключилась хрипло просипела что-то нечленораздельное и, обозвав Решку напоследок гоем, предпочла ретироваться прочь, оставив агента наедине с его безумной идеей возвращения в Лабиринт.

Сам же агент, хоть и не сказал об этом даже верной Мемете, стремился попасть обратно на место своего длительного заключения не только для того, чтобы предстать пред светлые, или не очень, очи загадочного Орла.

Честно говоря, если бы у Решки был выбор, он бы вообще никогда не представал перед ликом Лабиринта.

Ещё в первую ночь в долгом и изнуряющем походе по местам боевой славы первопроходцев, Решка понял две вещи: ему нужно найти второго агента, Орла, и он всё больше осознаёт свою зыбкость пребывания в теле несчастного Макса Телля.

Занятое тело бригадира, с которым Двадцать Шестой частенько перебрасывался шуточками или вступал в короткие диалоги, не смотря на запреты и кажущуюся невозможность адекватного общения человека и кибера, отказывалось подчиняться агенту, хотя, по сути, являлось его собственным.

Язвы и ссадины, словно от расчёсов или укусов, Решка заметил после пробуждения в первые же двое суток в походе. Сначала он думал о реакции тела на суровую обстановку вокруг, довольно правдоподобные лишения и ограничения, в том числе, кислородное голодание, но после нескольких дней отказался от этой теории.

Даже когда Решка принудительно отменил программу двухнедельного похода по следам первых колонистов, и новейшая система безопасности мягко и аккуратно усадила его в подоспевший флаер компании, агент чувствовал беспокойство. Мелкая моторика всё сильнее и сильнее давала о себе знать сбоями и отказом подчиняться прямым командам головного мозга. Не говоря уже о бессознательных командах или необходимых функциях.

— Надо же, сколько дел решает наше сознание, когда мы думаем, что оно ничего не делает, — изрёк уставший агент, когда пальцы на его левой руке непроизвольно сжались, дёрнувшись все разом, и сильная судорога прошла от запястья до самого плеча. — Хорошо хоть сраться не начал и за дыханием пока следить не надо. Интересно бы я выглядел, если бы приходилось считать вдохи и выдохи.

Произведённый анализ, который инициировала Мемета, выявил поражения ЦНС в следствие пережитого шока. Иначе говоря, сознание Решки не желало закрепляться во заимствованном теле Макса Телля, а, следовательно, времени на раздумья у агента не оставалось совершенно.

Следовало либо искать контактов с Посланником, либо Орла, который, возможно, мог бы помочь с телом или хотя бы объяснить, что пошло не так. А все данные, которыми располагал сейчас бывший работник Лабиринта, сходились на одной точке — Эклектике.

Эта далёкая планета была хранилищем основных запасов транспортируемых кибертел в обжитом секторе космоса, транспортным узлом и грузовым лифтом, если можно так выразиться, всего биоматериала, когда-либо проходившего через руки Протектората, МАСК и, как догадывался Решка, даже ХаСОМ.

Мемета молчала, избрав для себя позицию не то обиженной девушки, не то надменной, умудрённой опытом дамы, против воли и власти которой посмел пойти какой-то сопливый юнец.