Суд Проклятых - [77]

«Тюрьма, даже если она из алмазов, или звёзд — всё равно остаётся тюрьмой, — неспешно текли мысли Макса, глядевшего остановившимся взглядом на столкновения галактик. — Если твою свободу отняли, тело забрали, и поместили душу, или что там у человека можно вырвать из его оболочки, в место, подобное этому — что можно хотеть? Только свободы… Жить. Я хочу жить».

Что-то изменилось вокруг. Он ясно чувствовал чьё-то присутствие, и даже нарушил свою недвижность, чтобы осмотреть плотик. Но ничего не нашёл на несчастных трёх квадратных метрах, которые сейчас были его единственным владением, кроме разума.

Тем не менее, здесь кто-то был… Кто-то или что-то, неощутимое и недоступное восприятию.

— Мы тоже хотим жить… — раздался бестелесный голос внутри Макса. Чуть надтреснутый, но знакомый — именно его он слышал перед тем, как заснуть на Марсе и проснуться уже здесь. — Это вообще характерно для всех существ, вне зависимости от степени развития и строения тела или разума — хотеть жить. Существовать. Взаимодействовать с миром вокруг… Продолжать себя. Развиваться, учиться, расти — или праздно проводить дни в неведении, небрежении и лени.

— Это ты… Ты перенёс меня сюда, в эту… это… — Макс запутался в словах, и внезапно понял, что не испытывает каких-то негативных чувств к этому бестелесному существу. — Зачем? Кто ты?

— Можешь звать меня «Посланник», — мягко шепнул голос. — Это и имя, и одновременно — функция, цель и смысл жизни. Так уж мы устроены…

— Макс Телль. Бывший работник технического сектора Цитадели, Марс… — слегка обалдело представился Телль в ответ.

— Я знаю… У вас функция и смысл пока ещё разделены, и это так непривычно… — Посланник слегка запнулся. — Но сейчас я пришёл показать тебе кое-что.

Макс внутренне напрягся. Любое изменение обстановки дарило надежду — пусть не на освобождение, но… Кто знает?

— Смотри, — подождав немного, продолжил его невидимый собеседник, — я покажу тебе наш мир…

Макс почувствовал, как его сознание расщепляется на несколько частей, одна из которых остаётся безучастно таращиться в пространство на чёртовом плотике, а другие… Темнота и серые искорки танцевали вокруг странную пляску, взвиваясь и опадая, рассыпаясь пылью и вспыхивая, расширяясь и опадая. Тишину движений нарушало лишь шуршание, и лёгкий запах затхлости чувствовался здесь.

Понемногу из теней стали проступать изломанные и искажённые очертания строений, скоплений валунов и скал, серой земли и каких-то металлических сооружений, причудливо раскиданных между курящимися темнотой провалами. Сумеречное низкое коричневое небо плевалось пеплом и песком, и тяжёлые чёрные облака медленно ползли по его куполу, навевая ощущения печали, скорби и грусти…

Темнота, тени и низкие небеса. «Боги Земли и Ушедшие Марса! — поразился Макс, озирая эту картину. — Как же здесь… тяжко. Где находится этот мир? Что за солнце его освещает? И освещает ли?»

— Это моя родина… — Посланник говорил медленно, тягуче, со странными нотками в голосе. Тоска, грусть и толика боли смешивались в его интонациях. — Древняя, рассыпающаяся прахом и пеплом, уставшая жить, умирающая — но любимая!

— Соболезную, — ляпнул Телль, и тут же смутился. — Что здесь случилось?

— Ничего особенного. Просто время подошло к концу, — Посланник вздохнул. — Оно закончилось уже давно, но мы смогли обмануть реальность, и выпросили у мироздания ещё эпоху. Потом ещё одну…

— А потом мироздание вам отказало… — Макс почувствовал, что, кажется, знает эту историю — где-то в глубине себя, внутри своей памяти или души… — И пришлось искать новый способ выжить.

Картинки угрюмого мира менялись. Глубокие моря, медленно переваливающие свинцово-серые волны к горизонту, скрывающемуся в чёрной дымке. Изломанные грани гор, увешанных бесформенными коконами то ли жилищ, то ли гигантских насекомых… Остатки искорёженных решётчатых башен из некогда светлого металла, покрытого липкой даже на взгляд коричневой плесенью.

— Верно, — голос дрогнул. — Нас мало… И если умрёт наш мир, погибнем мы все. Ваша реальность не может поддерживать жизнь в наших телах, наша — смертельна для вас. Другие законы материи, что поделать…

— Потому вы можете приходить к нам, только оставив свои тела, — Телль почувствовал растущее негодование, и угрюмо продолжил, — и захватывая наши… Моё, например.

— Крайне редкое и удачное совпадение.

— Ч-что? — опешил Макс.

— Твоё тело — крайне редкое и удачное совпадение, — невозмутимо ответил Посланник. — Оно способно принять меня почти целиком, в отличие от миллиардов твоих соотечественников…

— Клонирование… — Телль перебирал возможные пути решения задачи, — Кибер-тела, перенос в искина, создание тела в биореакторе… Андроиды с заданными характеристиками!

— Увы, — в голосе Посланника слышалось неподдельные сочувствие и боль. — Только живое человеческое тело… Одно из миллиардов, и только для меня. Меня создали таким, каковым я являюсь. Остальные не способны и на это.

— Боги… — Макс осознал, что не может ненавидеть Посланника и его расу. Негодовать — может, а ненавидеть — вряд ли. — Как мне вас жаль…

— Боги мертвы… — в тон ему ответил Посланник. — Но и без них я могу сам определять свою судьбу, не уклоняясь от возложенной миссии, а только приближая освобождение таких, как я. Коль упустил я шанс, подобного которому не будет более, то волен и решать по-своему вопрос.